— Минутку, — сказал он, — мне нужно подумать.
Он еще раз затянулся сигаретой, потом погасил ее пальцами и
бросил окурок в пепельницу, которая и так была переполнена. Я заметил в
пепельнице окурки со следами помады.
— Люсиль, — сказал он почти мечтательно и уставился на
выгоревший ковер, потом вскинул голову и посмотрел на меня из-под полуприкрытых
век. — Зачем она вам? — спросил он.
— Мне нужно найти ее.
— Это я понял, — сказал он сухо. — А интерес у вас личный
или профессиональный?
— И то и другое.
— Расскажите сначала о личном.
— Она увезла меня в мотель, потом удрала, оставив меня с
носом.
Элджин зевнул. В комнате стояла тишина. Жужжала муха, лениво
описывая круги в поисках солнечного света. Элджин потянулся за сигаретой.
— Хотите закурить?
— Нет. Спасибо.
— А в чем профессиональный интерес?
— Это еще не точно. Но, возможно, она замешана в деле,
которое я расследую.
— Какого рода дело?
— Самоубийство. Любовное свидание в мотеле. Наверное,
читали? — сказал я, указывая на стопку газет.
— Никогда не читаю подобной чепухи, — сказал Элджин. —
Международные новости, спорт, особенно скачки, — это другое дело. Отчеты о
лошадиных скачках бывают необычайно остроумные.
— Вы не читаете комиксов? — спросил я.
— Боже мой! О чем вы говорите! До комиксов ли вам, если вы
сами по три раза в день, семь дней в неделю разыгрываете комедию! Если
какой-нибудь парень пытается рассмешить читателей забавными картинками, я ему
очень сочувствую. Он вынужден смешить. Это его бизнес. Так же, как и я вынужден
смешить. Это мой бизнес. Что еще вы хотите узнать?
— Допустим, что Люсиль околачивается в вашем заведении. Как
мне ее найти?
— Очень просто. Околачивайтесь и вы в нашем притоне. На
вашем месте я не стал бы задавать такие вопросы.
— Вот коробок спичек из клуба «Кабанита». Это последний
образец? — спросил я.
— Именно так.
— Внутри пачки сигарет, купленной в вашем клубе вместе со
спичками, найден клочок плотной бумаги, на оборотной стороне которого написано:
«Мотель „Коузи Дэлл“.
Я показал ему этот клочок. Боб Элджин осмотрел его со всех
сторон.
— Теперь посмотрите на лицевую сторону еще раз.
Не кажется ли вам, что эта бумага тоже из вашего заведения?
— Думаю, что да.
— Посмотрите. С той стороны, где оторвано, остались слова
«минимальная плата 5 долларов с человека».
А в другом углу: «А-ля Кабанита, фирменное блюдо».
Очень смахивает на обрывок меню, — сказал я.
— Да, это так.
— Есть какие-нибудь идеи?
— Нет.
— Вы не очень-то хотите помочь.
— Вы сидите в моей квартире. Я с вами разговариваю… Отвечаю
на ваши вопросы… Что вам еще нужно?
Эта ваша Люсиль… Возможно, она наша постоянная
посетительница, а может быть, и случайная. Я очень сожалею, но больше ничем
помочь не могу. И не потому, что не узнал ее по описанию. Я ее сразу узнал. И я
вам уже говорил: таких, как она, сотни.
— Откуда же они все берутся?
Он пожал плечами.
— Откуда берется пыль, когда дует ветер? — И вдруг без
всякой связи с предыдущим спросил: — У кого из ваших знакомых по-настоящему
красивые жены?
— Какое это имеет отношение к разговору?
— Красивая женщина не хочет гробить себя домашней работой.
Ее не вдохновляет ни штопка носков, ни стирка, ни мытье полов. Она знает: этим
можно погубить красоту. А ее очень трудно сохранить, ибо есть предел всему.
Поэтому она научилась жить ради своей красоты. Наиболее удачливые становятся
киноактрисами или соломенными вдовами состоятельных людей.
Все они зависят либо от счастливого случая, либо от
содержания, выплачиваемого мужьями. Менее удачливые пытаются урвать алименты.
Их часто обманывают.
А ведь надо жить на что-то. У них железная самодисциплина,
особенно если это касается диеты. Они часто околачиваются в ночных клубах,
появляясь то с одним кавалером, то с другим, а то и вовсе без сопровождения.
Вы, конечно, знаете этот тип: легкая походка, пухлый рот, кошачьи движения,
готовая улыбка и внимательные глаза. Ненавижу этих сук.
Дверь спальни отворилась, и в комнату легкой походкой вошла
привлекательная блондинка. На ней были хорошо сшитые зеленовато-голубые брюки,
блуза с очень глубоким, до пояса, вырезом и открытые сандалии.
Брюки тесно облегали бедра, и малейшее движение подчеркивало
соблазнительные формы.
— В чем дело? Что здесь происходит? — спросила она.
Боб Элджин поклонился.
— Дорогая, разреши представить тебе мистера Лэма.
Мистер Лэм — частный детектив. — Потом он повернулся ко мне
и сказал: — Моя жена, мистер Лэм.
Она оглядела меня оценивающим взглядом, сначала с головы до
ног, потом с ног до головы. Ее пухлый ротик растянулся в улыбке, и она подала
мне руку.
— Рада познакомиться с вами, — сказала она.
Я обратил внимание на ее левую руку. На ней не было
обручального кольца.
— Дорогой, — сказала она, раскатывая букву «р», — разве мы
не будем пить кофе?
— Конечно, будем, дорогая. Я сейчас приготовлю.
Он прошел в угол комнаты, налил воды в кофеварку, насыпал
кофе и включил электроплитку.
— Давно надо было это сделать, — сказала она.
— Да, дорогая.
Она опять принялась рассматривать меня своими холодными
серыми глазами. Взгляд ее был откровенно бесстыден.
Она вытащила из пачки сигарету, осторожно постучала ею по
ручке кресла, потом взяла ее пухлыми губами и, вскинув голову, стала ждать,
пока я ей дам прикурить.
Я пересек комнату, чиркнул спичкой и поднес ее к кончику
сигареты. Она протянула руку, чтобы прикрыть ладонью горящую спичку, и держала
ее так дольше, чем нужно. Я наклонился, чтобы задуть пламя. Наши взгляды
встретились.
— Спасибо, — сказала она хрипло.
Я вернулся к дивану и сел. В углу возился Боб Элджин. Я
видел его спину и слышал дребезжание посуды.
Он повернулся и спросил:
