— Берта, — сказал я, — у нас не очень-то много времени
осталось, чтоб распутать это дело.
— Ты уже второй раз говоришь об этом. При чем здесь время?
Какое оно имеет отношение к делу, черт возьми?
— Возможно, мне придется уехать на некоторое время.
— Это нужно для работы?
Я кивнул.
— Ты зарабатываешь на хлеб с маслом, тебе и решать, дружок.
Когда под ногами валяется восемьдесят тысяч, то просто грех не урвать кусочек…
— Чтобы потом отдать восемьдесят процентов государству
налогами, — сказал я.
Я знал, что Берта клюнет. Она затряслась от ярости и начала
изрыгать проклятья.
Я уложил все вещи в сумку и направился в свой кабинет,
прихватив ее с собой.
Когда я вошел в приемную, Элси Бранд перестала барабанить по
клавишам пишущей машинки и с любопытством уставилась на сумку.
— Вы уезжаете? — спросила она.
— Возможно.
— Извините, разве это не женская сумка?
Я кивнул и сказал:
— Зайди ко мне в кабинет на минутку, Элси.
Она встала из-за стола и пошла за мной.
Я закрыл дверь и сказал:
— Элси, у нас есть всего несколько минут. Нам придется очень
быстро работать. Представь себе: ты едешь со своим любовником в мотель… Дверь
заперта. Вы одни в домике. Что ты будешь делать?
Она покраснела.
— Нет, нет, я не это имею в виду. Давай опустимся на землю.
Ты начинаешь раздеваться… Что ты будешь делать с одеждой?
— Повешу в шкаф, конечно.
— Загляни в эту сумку. Конечно, вещи здесь уже
перекладывались несколько раз, поэтому невозможно догадаться, в каком порядке
они были уложены первоначально. Но давай все-таки рассмотрим каждую вещь в
отдельности. В некоторых вещах есть пулевые отверстия: вот чулки, нижнее белье…
видишь дырочки? Вот носовые платки… Теперь… вот кофта. Кофта — это проблема… Ты
сможешь сложить ее так, чтобы пулевые отверстия совпадали? Ты видишь, пуля
прошла сквозь нее в четырех-пяти местах.
— Потому что она была так сложена, — сказала она.
— Ну тогда сложи ее так же.
Элси расстелила кофту на столе и начала ее складывать,
пытаясь совместить все отверстия. Но не смогла.
Тогда она начала внимательно ее изучать, поднеся кофту к
носу — понюхала, опять положила, попыталась сложить. Наконец покачала головой и
сказала:
— Она не была сложена. А, наверное, была свернута вот так…
Она взяла кофту, скомкала ее в беспорядочный сверток, потом
взяла ручку со стола и начала нанизывать на нее дырочки до тех пор, пока они не
образовали одну линию.
— Скажи, Элси, стала бы женщина упаковывать кофту в таком
виде?
Она покачала головой и сказала:
— Эта кофта ношеная. Но все равно никакая женщина не станет
так небрежно бросать…
— Минутку, что значит «ношеная»?
— Не совсем чистая. Ее уже надевали.
— Если бы ты отправилась на свидание к мужчине, которого ты
любишь, взяла бы ты с собой грязные вещи?
— Конечно нет. Ты имеешь в виду, что у нее, кроме сумки,
ничего не было?
— Да.
— А что было у мужчины?
— Ничего.
Элси начала рыться в сумке, вынимая вещи по одной и
тщательно их изучая.
— Отвернись на минутку, — сказала она, — здесь кое-что
интимное.
Я отвернулся, но сказал через плечо:
— Не надо так деликатничать. Полиция уже все там перелапала.
— Нет. Мне так не кажется. По-моему, они ничего не трогали.
Я подошел к окну и закурил сигарету.
— Подойди сюда, — сказала Элси. — По-моему, на ней была вот
эта кофта, когда она… ну, понимаешь, когда она отправлялась на свидание.
— Я тоже так думаю, Элси. Но не могу этого доказать.
— И когда она складывала ее, то ей пришлось это сделать
таким образом…
Я наблюдал, как Элси свертывает кофту. Все дырочки совпали.
Но кофта была наполовину сложена, а наполовину свернута и занимала очень мало
места.
— Ты бы сложила так свою кофту?
Элси покачала головой.
— Теперь я знаю ответ. Послушай, Элси, дело принимает крутой
оборот.
— Как? — спросила она.
— Да, очень крутой оборот. Сейчас я уйду. Мне нужно
расследовать одно дело. Это очень важное дело, настолько важное, что я даже не
могу сказать тебе, где я буду находиться. Но ты не забывай говорить всем, что
видела меня сегодня утром, что я никуда особенно не спешил и вышел по работе.
Ты…
Дверь распахнулась. Берта Кул стояла на пороге, испуская
негодующие вопли.
— Что случилось? — спросил я.
— Черт бы побрал этот банк! Что они себе позволяют?! Ну,
ничего, я до них доберусь! Я им покажу!
— Какой банк? — спросил я. — В чем дело?
— Дело в чеке, который Клэр Бушнелл внесла в банк.
У них хватает наглости говорить, что они спишут с моего
счета эту сумму. Они, видите ли, приняли этот чек только при одном условии:
сначала они должны проверить кредитоспособность человека, подписавшего чек.
— Ну и что? Человек оказался некредитоспособным?
— Так они говорят.
— А кто подписал чек?
— Они не хотят говорить.
— Ладно, Берта. Я этим займусь.
— Что они там пытаются провернуть?
— Пусть пытаются.
— Не на того напали… Я им… Я им…
— Но ведь деньги у тебя, не так ли?
— Были у меня.
— А что же случилось?
— Они пытаются списать эти деньги с моего счета в нашем
банке на том основании, что деньги были просто сданы в банк на хранение. Ну что
ты на это скажешь?
— А куда ты внесла чек? Ты сама ходила в банк, на который
был выписан чек?
— Еще чего? Стану я туда ходить! Я пошла в наш банк и оттуда
позвонила в их банк, чтобы проверить, действителен ли чек. Они проверили и
сказали, что да, все в порядке. Ну и я внесла его в банк, который на основании
этого телефонного звонка дал мне кредит.
