Раздался звонок, резкий, настойчивый. Клэр подошла к
переговорной трубке. Я слышал, как она спросила: «Кто там?» Затем наступила
тишина.
— Кто это? — спросила Берта. — Господи, что с вами?
На вас лица нет.
— Какой-то Селлерс, — сказала она. — Сержант Селлерс из
полиции.
— А, это Фрэнк, — сказала Берта, — славный малый.
Он из криминальной полиции. Интересно, какого черта ему
здесь нужно.
Через несколько секунд я услышал громкий, повелительный стук
в дверь. Клэр впустила его.
— Вы Клэр Бушнелл? — спросил Селлерс.
— Да.
— Привет, Фрэнк, — сказала Борта.
— Привет, Берта, — сказал Селлерс. — Поверь мне, я не хотел
этого делать, но монета упала не той стороной.
— Я тебя не обвиняю, — сказала Берта. — Если то, что я
слышала по радио, правда, то пусть получает по заслугам. Беда с этими умниками…
Вообще, он всегда был довольно скрытный.
— Никогда не имел нормальных отношений с женщинами? —
спросил Селлерс.
— Откуда мне знать, черт возьми? — рассвирепела она. —
Женщины просто с ума по нему сходят… Возьмите его секретаршу… Она ведь
помешалась на нем. А он обращается с ней, как с младшей сестренкой. Каждый раз,
как он входит в комнату, ее глаза загораются, как автомобильные фары. За каждым
его движением следит, глаз не спускает. А он даже не замечает… Но надо отдать
ему должное, он всегда к ней хорошо относился, добивался для нее повышения
зарплаты, всячески старался облегчить работу и, вообще, сделать что-нибудь
приятное.
— Типичные симптомы, — сказал Селлерс с категоричной
самоуверенностью доморощенного психоаналитика. — Черт возьми, и как я не
догадался раньше?!
— Могу я спросить у вас, о чем вы разговариваете? — спросила
Клэр.
— Ее компаньон Дональд Лэм — убийца, сексуальный маньяк. Что
вы знаете о нем?
— Ну, как вам сказать… Я видела его… разговаривала…
— К черту! Не будем ходить вокруг да около. Где он?
— Что вы имеете в виду?
— Вы знаете, что я имею в виду. Ведь вы прячете его у себя.
— Не понимаю, о чем вы говорите! — воскликнула Клэр с
негодованием.
— Я знал, что как только это дело откроется, Дональд ни за
что не придет в контору. Уж слишком он сообразительный. Он обязательно пойдет
туда, где, как он думает, его никто не станет искать. А оттуда позвонит Берте и
попросит, чтоб она пришла к нему. Поэтому я и не стал его искать, а просто
торчал у конторы и следил за Бертой. Как только она отправилась сюда, я
потащился за ней. Я совершенно уверен, что она приехала сюда, чтобы встретиться
с Лэмом. Он или уже здесь, или придет попозже.
— Ты ненормальный, Фрэнк! Ни с каким Дональдом я не
разговаривала. Я представления не имею, где находится этот поросенок.
— Меня не проведешь, Берта. Ты можешь верить или не верить в
то, что он убийца, но вы ведь компаньоны…
И ты, наверняка, постараешься заполучить у него всю
информацию по делу, прежде чем его упекут за решетку.
Ведь расследование придется завершить тебе, если, конечно,
ты хочешь немного заработать.
— Великолепная идея! Если бы я знала, как с ним связаться, я
бы обязательно сделала это. А приехала я сюда потому, что эта молодая особа
дала нам чек на двести долларов, не обеспеченный денежными средствами.
— А, да-да. Знаю, — сказал Селлерс. — Я хочу осмотреть
квартиру.
— Осматривай, — сказала Берта. — Но ты все равно его не
найдешь, потому что его здесь нет. Держу пари.
Согласен?
— Сколько ставишь? — спросил Селлерс.
— Пятьдесят долларов, — быстро сказала Берта.
— Давай! Согласен.
Этот вызов явно обеспокоил Селлерса. Он долго молчал и
наконец сказал:
— Пари не заключаю, а квартиру все равно осмотрю.
— Вы не имеете права устраивать обыск в моей квартире, —
сказала Клэр.
Такова награда за труды. Увы! — заметил Селлерс.
— Но вы не имеете права. У вас нет ордера на обыск.
Вы врываетесь в чужой дом и… Откуда я знаю, что вы
полицейский?
— Берта знает, что я полицейский, — сказал Селлерс. — Почему
ты не хочешь, чтобы я обыскал квартиру, сестренка?
— Потому что это моя квартира. И мне не нравится, что
полиция врывается в дом и устраивает обыск в любое время, когда ей вздумается.
— Все еще хочешь заключить пари? — спросил Селлерс Берту.
Последовала долгая пауза, потом Берта сказала с большим
сомнением в голосе:
— Ставлю десять долларов.
— Поставь двадцать пять, — сказал Селлерс.
— Нет, десять. Это мой предел.
— Ты сбросила сорок долларов.
— А ты запел на другой лад.
— Ладно, — сказал Селлерс, — ставлю десять долларов.
Посторонись, сестричка. Что за этой дверью?
Я слышал, как Клэр самоотверженно сражается с Селлерсом.
— Черт бы вас побрал, — говорила, она, задыхаясь, — вы не
имеете права. Вы…
— Посторонись, сестра, посторонись, — говорил Селлерс.
Замок щелкнул, дверца распахнулась и… я вывалился наружу.
— Так, так, — сказал Селлерс. — Первая погремушка вывалилась
из ящика. Входи, Лэм.
Я вошел в комнату.
Берта вскочила как ошпаренная. Глаза ее метали молнии.
— Ах ты чертов сукин сын! — визжала она. — Ты обошелся мне в
десять долларов.
Фрэнк Селлерс покатился со смеху.
— Хорошо, — сказал он, — очень хорошо.
— Как ты мог, ты, неблагодарный… — Берту душил гнев.
Клэр беспомощно на меня посмотрела.
— Все в порядке, Клэр, — сказал я. — Вы, должно быть, вышли
позвонить. Дверь была открыта, и я вошел, решил подождать, когда вы вернетесь.
Но вдруг раздался звонок. Я не знал, кто это, поэтому спрятался в шкафу и
дверцу за собой захлопнул. Очень сожалею, что причинил вам неприятность.
— Я действительно выходила. А вы, наверное, появились здесь
перед самым приходом Берты? — сказала Клэр.
— Да.
Селлерс вдруг перестал смеяться. Он подошел к шкафу, в
котором я прятался, и сказал:
