— А ну-ка покажи мне, Лэм, как ты захлопнул за собой дверцу.
Я понял, что попался. На внутренней стороне дверцы не было
ручек.
Селлерс ухмыльнулся:
— Да. Это очень странно. Давай-ка свои руки, Дональд.
— Погоди, Фрэнк, я хочу…
— Руки! — сказал он властно.
Я знал, что означает этот тон. Я понимал, что означает этот
блеск в глазах. Поэтому я протянул руки, и он защелкнул на них наручники. Потом
он обыскал меня, но оружия, естественно, не нашел.
— Ладно, теперь можешь сесть, — сказал он. — Ты арестован.
Тебе предъявлено обвинение в убийстве Люсиль Холлистер. Если хочешь что-то
сказать, говори. Но учти: все, что ты скажешь, может быть использовано против
тебя. А теперь можешь говорить хоть до одурения.
— Я не убивал, — сказал я.
— Конечно, ты не убивал. Я знаю. Ты пришел и увидел, что она
уже мертва. И тогда ты размазал ее помаду по своему лицу, пошел в спальню
сестры и стал ждать…
Не ожидал я от тебя такого, Дональд. Я знал, что ты
странный… Но чтобы ты был способен на такое, никогда бы не подумал!
— Давай вернемся к самому началу, Селлерс, — предложил я.
— Еще чего захотел! — возмутился он, но быстро спохватился:
— Ну ладно, валяй! Говори!
— Надеешься, что я проговорюсь. Хочешь использовать это
против меня. А ты расслабься, Селлерс. Забудь, что ты полицейский. Освободись
от предвзятых мнений и давай вместе подумаем, что можно сделать.
— Нет уж. Это твоя вечеринка. Ты и сервируй стол.
— Давайте вернемся к истории вопроса: Люсиль Холлистер
обожала свою младшую сестру Розалинду; Розалинда была влюблена в Стэнвика
Карлтона; жена Карлтона любила… порезвиться — так думала Люсиль; она хотела
развести Стэнвика с женой.
— Кто сказал тебе все это? — спросил Селлерс.
— Люсиль.
— Когда?
— Перед самой смертью.
В глазах Селлерса засветился огонек. Такой бывает у
охотника, напавшего на свежий след.
— Итак, ты признаешь, что находился в ее спальне перед самой
ее смертью?
— Да.
— Почему ты убил ее, Дональд? Это было сексуальное убийство?
— Глупости! Во-первых, я ее не убивал. Во-вторых, это не
было сексуальное убийство. Кто-то убил ее, опасаясь разоблачений.
— Каких разоблачений?
— Вот об этом-то я и пытаюсь тебе рассказать.
— Валяй! — сказал Селлерс и обратился к Клэр: — Вы слышали?
Он признался, что был с ней перед самой ее смертью.
Клэр послушно кивнула. Она была бледна и сильно нервничала.
— Люсиль Холлистер кое-что знала, она следила за Минервой
Карлтон. Однако на этот раз никаких любовных интрижек не было.
— Понятно, — сказал Селлерс ехидно. — Она поехала в мотель с
Доувером Фултоном, потому что он обещал научить ее играть в блошки
[1]
, и она
сняла кофту, чтобы не помять рукава.
— Минерва Карлтон вела очень сложную игру. Она дала Клэр чек
на пятьсот долларов и попросила ее обратиться в наше агентство, чтобы
установить личность человека, который бывает у тетушки Клэр.
Селлерс взглянул на Клэр. Она кивнула. Он заинтересовался.
— Валяй, Лэм, рассказывай. Только покороче.
— Я взялся за это дело. Установил за ним наблюдение и
выяснил, что он остановился в гостинице «Вестчестер Армз» под именем Тома
Дэрхэма. Теперь, как вы думаете, зачем Минерве Карлтон понадобилось
устанавливать за ним слежку?
— Откуда мне знать, — сказал Селлерс, — я не умею читать
чужие мысли.
— Когда Люсиль Холлистер выходила из коттеджа, она оставила
на столе пачку сигарет и коробок спичек.
На спичках был штамп клуба «Кабанита».
— Ну и что? — спросил Селлерс.
— В пачке сигарет был спрятан обрывок меню из клуба
«Кабанита» с надписью на оборотной стороне: «Коузи Дэлл». Очевидно, Люсиль
забыла об этом.
— Это был тот самый мотель, куда Люсиль Холлистер заманила
тебя? — спросил Селлерс.
— Да.
— Мотель, где Доувер Фултон и Минерва Карлтон совершили
самоубийство?
— Мотель, где они были убиты, — поправил я.
— Так-так… оживление в зале… — сказал Селлерс язвительно. —
Значит, по-твоему, они были убиты? А дверь была закрыта изнутри?
— Да.
— Продолжай, продолжай… Если нам не удастся осудить тебя за
убийство девушки, то мы навесим на тебя эти два.
— Дверь была закрыта изнутри. Это верно. Но никто не знает,
когда ее закрыли.
— К чему ты клонишь?
— Вспомни — было несколько выстрелов.
— Верно. Одна пуля попала в сумку, другая — в Доувера
Фултона, а третья — в Минерву Карлтон.
— Итого четыре, — сказал я.
— Четыре! Ты что спятил? Получается три.
— Четыре.
— Ну что ты тут разыгрываешь, Лэм? Хочешь навязать
дискуссию?
— Сколько выстрелов сделано из пистолета Доувера Фултона?
Ведь он шестизарядный.
— Три.
— Почему же осталось только два патрона?
— Потому что пистолет был недозаряжен. Многие так делают.
Так безопасней, — сказал Селлерс.
— Итак, три выстрела, два патрона и один пустой патронник?
— Верно.
— Четыре выстрела, — сказал я.
Селлерс начал поглядывать на меня с некоторой долей
уважения.
— Конечно, Лэм, — сказал он, — может быть, ты и прав. Что ты
знаешь об этом?
— Я просто сопоставляю: два и два…
— Получается четыре. — Селлерс засмеялся собственной шутке.
— Получается четыре, — повторил я. — Если Фултон стрелял в
нее, то как он мог попасть в сумку?
— Может быть, он промахнулся.
— Промахнулся? Но ведь сумка стояла на полу.
— Черт возьми, — сказал Селлерс, — может быть, она
наклонилась, чтобы положить туда какую-нибудь вещь, а он решил выстрелить
неожиданно, чтобы застать ее врасплох.
