Амелия закричала пронзительно:
— Уберите этого человека! Я требую!
— Вызовите доктора! Побыстрей! — настаивал я.
Селлерс колебался.
— Ты с ума сошел, Лэм. Разве можно так вести дело?
Ты сам хочешь выпутаться, поэтому…
Не будь дураком. Все ясно как день. Этот внезапный приступ
«радикулита» вызван тем, что пуля, выпущенная в «Коузи Дэлл», попала ей в
бедро.
— Сержант, — сказала Амелия, изобразив праведный гнев, — я
требую, чтобы все немедленно покинули мой дом. Достаточно с меня оскорблений…
Сюзи, позвони в полицейский участок и скажи…
— Прошу прощения, — сказал Фрэнк, — очень сожалею…
Он схватил меня за воротник и рывком поставил на ноги.
— Пойдем, Лэм. Ты поставил меня в ужасное положение. Вот что
получается, когда хочешь сделать людям одолжение.
Он сильно ударил меня, и я упал, инстинктивно вытянув руки
вперед. Стальные наручники так впились в запястья, что я чуть было не заорал от
боли.
— Надеюсь, вы извините меня, миссис Джаспер, — оказал
Селлерс. — Мне просто хотелось прояснить несколько моментов, чтобы закрыть
дело. Этот малый наговорил мне неизвестно что.
— Выпроводи их, Сюзи, — скомандовала миссис Джаспер.
Я повернулся к Селлерсу.
— Ты набитый дурак, — сказал я. — Разве ты не видишь, что
произошло? Она…
— Заткнись! — Селлерс ударил меня по лицу. — Выходи!
Клэр плакала.
Берта, тяжело ступая, шла сзади.
Я обернулся и сказал умоляюще:
— Берта…
Селлерс тут же ударил меня по голове, да так сильно, что
чуть не сломал мне шею.
Но я успел увидеть, что Берта повернула назад.
Мы были примерно на полпути к выходу, когда из гостиной
послышался душераздирающий крик… грохот опрокидывающегося стула, шум борьбы,
опять крик…
Амелия Джаспер звала на помощь…
И голос Берты:
— Все ясно. Подлая лгунья! А ну тихо, а не то я тебе шею
сломаю… Фрэнк, возвращайся!
Несколько замешкавшись, Селлерс в конце концов развернулся и
бросился бежать по коридору. Я бежал впереди.
Каталка была опрокинута и отброшена в противоположный угол
комнаты, на полу валялась окровавленная повязка. Амелия лежала на полу, Берта
сидела на ней верхом, мертвой хваткой вцепившись в ее ногу. Амелия визжала
дурным голосом и звала на помощь.
— Берта, этого нельзя делать, — закричал Селлерс. — Не
можешь же ты…
— Черта с два не могу, — сказала Берта сердито. — Еще как
могу! Посмотри на пулевое ранение.
— Отпусти ее, Берта. Этого делать нельзя. — Селлерс схватил
ее за плечи и попытался оттащить.
— Дело уже сделано.
Селлерс опять попытался сдвинуть Берту с места.
Она оттолкнула его с такой силой, что он потерял равновесие
и чуть было не рухнул на пол. Несколько секунд его шатало из стороны в сторону,
пока он, наконец, не пришел в себя.
Неожиданно в дверях появилась Сюзи с револьвером в руке. Вид
у нее был решительный и мрачный.
— Руки вверх! — сказала она. — Все как один! — Зловещая
интонация не оставляла никаких сомнений относительно ее намерений.
— Это вас тоже касается, сержант, — сказала она. — Поднимите
руки.
Селлерс слишком быстро повернулся — это напугало Сюзи, и она
спустила курок. Грохнул выстрел, и я увидел, как Селлерс, оцепенев, смотрит на
свою правую руку, из которой хлещет кровь.
Опасность ситуации стала очевидной для всех. Сюзи Ирвин не
шутила.
Амелия с трудом встала на ноги.
— Быстрей, Амелия! — скомандовала Сюзи и побежала к выходу.
Амелия бросилась вслед. Она бежала, припадая на одну ногу. Каждый шаг,
наверняка, причинял ей ужасную боль.
Селлерс попытался дотянуться до кобуры левой рукой, но не
смог. Берта тяжело поднялась и двинулась вперед как танк, рванувшийся с места в
атаку. Сюзи остановилась у входной двери и прицелилась в Берту.
Я успел выставить ногу и дать Берте подножку. Она упала с
таким грохотом, что зашатался дом. Сюзи выстрелила, и пуля, рассекая со свистом
воздух, пролетела как раз в том месте, где мгновение назад находилась голова
Берты.
Входная дверь захлопнулась.
Послышался шум мотора.
Селлерс закричал Клэр:
— Быстрее, вынь мой револьвер из кобуры и вложи мне в левую
руку!
Клэр вынула револьвер и вложила его в левую руку Селлерса.
Он ринулся к выходу.
Выскочив на улицу, он увидел стремительно удаляющуюся
полицейскую машину.
Селлерс опешил, потом взбеленился и накинулся на меня:
— Это ты во всем виноват! Теперь я стану посмешищем всего…
— Заткнись! — сказал я. — Сними с меня наручники и передай
по радио сигнал тревоги. Тебе предстоит продвижение по службе, а ты такой
тупой, что до сих пор этого не понял.
Глава 15
Фрэнк Сёллерс сердито на меня взглянул, потом вынул носовой
платок и начал перевязывать рану, пытаясь остановить кровь. У него это плохо
получалось.
— Вот что выходит, когда я следую твоим советам, — сказал он
свирепо.
— Что именно?
— Подумать только! Какая-то ничтожная женщина… сумела
застать меня врасплох, ранить, да еще и удрать в моей машине. Женщина,
понимаешь! Как мне теперь смотреть людям в глаза?
Я поймал Бертин взгляд.
— Берта, поищи какое-нибудь полотенце. Надо перевязать ему
руку.
— Ничего мне не надо, — сказал Сёллерс. — Я сам о себе
позабочусь. Поймай такси, Берта. Поедем в управление. Черт побери! Теперь все
надо мной будут потешаться. Подумать только! Ранен… И кем? Женщиной!
— Берта, попытайся найти банное полотенце, — сказал я.
— Банное полотенце… Зачем? По-моему, носового платка вполне
достаточно. Из него получится прекрасный жгут. Так что кровотечение скоро
остановится и…
— Если ты не понимаешь, то мне придется говорить открытым
текстом: пойди и поищи банное полотенце с пометкой мотеля «Коузи Дэлл».
— Какого черта ты сразу не сказал? — огрызнулась Берта.
— Вызовите мне такси, черт бы вас побрал! — сердился
Сёллерс. — Видно, мне самому придется это сделать.
