— Ты о чем? Какие еще шторы? — я вообще ничего не понимаю и тупо смотрю за суетой. Но в какой-то момент до меня доходит, что она сейчас тупо сбежит под предлогом каких-то там штор. Я вскакиваю следом и бегом натягиваю одежду. Катя к этому времени уже обувается. Хватаю ее куртку и свою, ключи от квартиры и байка и спешу к ней. В прихожей она шарит глазами по полу и, наткнувшись глазами на большой полиэтиленовый пакет, о существовании которого я и позабыл, хватает его.
— А ты куда? — наконец-то она замечает, что я спешу вместе с ней.
— Ну а как же шторы же? — скалюсь на ее недоуменный взгляд.
— Я серьезно, — снова этот учительский взгляд.
— Я вообще-то тоже. И, между прочим, у нас свидание. Подожди, я сейчас, — я тоже вспоминаю кое о чем. Забегаю обратно в квартиру. С лестничной площадки хватаю первую попавшуюся пустую кастрюлю и, набрав воды на донышке, сую в нее цветы. За всеми этими страстными отступлениями мы не сделали то, зачем пришли в квартиру.
— Ненасвиданился еще? — укоряет меня девушка.
— Нет. Мне тебя всегда мало, — играю бровями, явно даю понять, что же именно я имею в виду. Катя лишь закатывает глаза и идет к лифту. — Так что у нас со шторами? — все же мне очень интересно, что она хотела сказать этим словом.
— Я шла в ателье, отнести шторы подшить, — немного раздосадовано отвечает девушка. Заметив свою куртку у меня в руках, забирает ее. Она только сейчас поняла, что собралась выйти на улицу в рубашке. Поправляет на себе воротник куртки и все же расстроено хлопает себя по лбу.
— Свитер, — меня уже здорово веселит, как она односложно выражает свою мысль.
— А со свитером-то что? Его связать надо? Или тоже подшить? — откровенно паясничаю.
— Я забыла у тебя свитер, — игнорируя шутки, отвечает Екатерина.
— На обратном пути заберешь, — великодушно разрешаю я.
— Я к тебе больше в квартиру не пойду, — краснея и смущаясь, бурчит еле слышно, а я придвигаюсь как можно ближе к девушке. Она начинает дышать глубже, глаза бегают, руками пытается поправить волосы. Явно нервничает.
— Боишься, что повторим? — я склоняюсь к ее шее и шумно вдыхаю ее запах, такой дурманящий и приятный.
— Этого больше не повториться, так нельзя. Ты мне потом сам спасибо скажешь, — еле слышно отвечает Катя, а мои губы так близко от ее губ. Наше дыхание смешивается. Кабина лифта с легким покачиванием останавливается, и на какие-то доли секунды наши губы соприкасаются. Но Катя не продолжает поцелуй. Она пулей вылетает и из моих объятий, и из кабины лифта, оттолкнул меня в сторону.
Я бегу следом и догоняю ее уже около детской площадки.
— Подожди, — хватаю ее за руку и разворачиваю к себе.
— Никита, прекрати. Я не шучу, пусти. Нас могут увидеть! — она шипит на меня как змея. На лице досада, злость, раздражение.
— Давай поговорим, — я понимаю, что не только момент упущен, а мы откатились на несколько ступеней назад в нашем сближении. Если она просто меня игнорировала, не помня, кто я такой, то теперь она будет еще и избегать. Выругался у себя в голове, понимая, что это все усложнит. Но я не намерен так легко сдаваться.
— О чем? Ты получил, что хотел, можешь тешить свое мужское эго. Только имей в виду, что если хоть одна живая душа узнает, то я буду все отрицать, и ты опозоришься на весь институт, как балабол! — она запальчиво говорит и дергает свою руку из моего захвата.
— Пиздабол, — сухо обозначаю то определение, которое она мне сейчас пыталась дать.
— Что? — Катя непонимающе переспросила.
— Ты хотела назвать меня пиздаболом, если я кому-то что-то расскажу. А ты не думала, что я мог уже это сделать сразу же, как только тебя увидел и узнал, — сам не ожидал, насколько сильно меня задели ее слова, потому мои реплики тоже были довольно колючими.
— Думала, — призналась Катя и замолчала.
— И что же? — я тряхнул ее за плечо, и она болезненно скривилась. Я понял, что слишком сильно схватил ее и делаю больно. Отпускаю руку, и девушка поправляет рукав куртки.
— Думаю, до меня успели бы дойти слухи и сплетни, если бы ты рассказал о нас. Вот и прошу и дальше держать все в тайне. Сделаем вид, что ничего не было, — тон сменился и стал немного просительным, что ли. Не смог уловить толком.
— Ты можешь делать какой угодно вид, но себя не обманешь, — ее слова задели меня, и я отступаю на шаг.
— Обойдусь без нравоучений от зеленого юнца, — сейчас на меня смотрела Екатерина Валерьевна Староста, молодая женщина-преподаватель, недостижимый объект желания многих студентов.
Она развернулась и, гордо ступая, направилась в сторону торговых рядов, где совсем недавно мы вместе покупали шуруповерт. А я от злости стукнул колесо припаркованной машины. Раздался вой сигнализации и немного отрезвил меня. Я пошел к своему байку, завел его и плавно тронулся. Чтобы не думать о Кате, надо загрузить себя другими заботами, а их у меня с головой хватает.
Глава 5
Лежу и совершенно не хочу просыпаться. Вернее, я проснулась. Валера чем-то гремел у себя в комнате. А так хотелось поваляться еще, продержаться в этом состоянии дремы. Сегодня воскресенье и второй законный выходной. Мне никуда не нужно идти. Только необходимо разобраться до конца с мебелью и квартиру прибрать как следует.
Вспоминаю события вчерашнего дня и готова под землю провалиться от стыда. Трахнулась с мальчишкой. Вот же идиотка! Сую голову под подушку, но мысли и там меня настигают. Это вчера я гордая была и просила Никиту забыть все, что между нами было. А сегодня я просто дура. Он-то забудет, а я? А я буду называть себя и дальше дурой и идиоткой, которая отказывается от умопомрачительного секса. Но ведь я поступаю правильно. Он мой студент, я преподаватель. Любые отношения между нами, кроме деловых — это плохо. В конце-то концов, я его черт-те насколько старше. Это когда мужчина старше девушки считается нормой. А когда наоборот, то женщину называют старой развратницей и тычут осуждающе пальцем. А мне не надо, чтобы у меня за спиной меня обсуждали. У меня сын подросток, ему не нужно знать таких подробностей о личной жизни своей матери. Мал он еще.
Вчера, когда я гордо урулила в туман, я все же заметила: и как досталось припаркованной машине, и как Никита укатил на крутом байке. Как только он скрылся из виду, я села на лавочку у подъезда и разревелась как малолетка. Сама его прогнала и сама же расстроена, что он не остановил и не пошел следом. Настоящая женская логика. Вытерев слезы и отогнав образ парня, я пошла в ателье. Отдала шторы, погуляла по району часок и вернулась в ателье. Забрала все и пошла домой.
В прихожей были чужие кроссовки. Вот только не понятно, мужские или женские. Но, проходя мимо комнаты сына, услышала девичий смех. Ох, какой же был соблазн замедлить шаг и послушать под дверью. Но я мысленно надавала себе подзатыльников и зашла к себе в комнату.
