— А давай в клуб рванем? — выдаёт гениальную идею Дарья.
— Ой, че там делать? Я уже стара для клубов, — отнекиваюсь. — Да мне и одеть нечего, в сумке-то пара джинс и футболка.
— Я тебе своё платье дам. Подумаешь — беда! Ты когда последний раз в клубе-то была? До того, как Валерку родила? Может, хватит себя уже в старухи записывать? Снимем по молоденькому парнишке и зажжем, — подруга играет бровями, а потом с осуждением смотрит на меня. А мне действительно стыдно.
— Хорошо, давай. Только, чур, поприличнее, — я предостерегающе выставляю палец вперёд, предполагая, что подсунет мне самое свое блядское платье. Даша, естественно, кивает и тащит выбирать мне наряд.
Мой сын с удивлением провожает взглядом наше дефиле. Он смотрит телевизор в соседней комнате. Мы выбираем платья. Дарья натягивает на себя кружевное облегающее, красит губы алой помадой, волосы поднимает наверх, делая объёмную причёску, подкрашивает глаза. Все, знойная брюнетка готова! Я же не могу выбрать. После смерти родителей я знатно похудела, и на мне одежда Дарьи выглядит не очень. Складывается ощущение, что я взяла у мамы поносить взрослые вещи. Фигура стала худощавой и по-подростковому угловатой. Даша сует мне нежно голубое платье.
— Это должно на тебе сесть! Ему, правда, сто лет в обед, но мода циклична. Так что ты будешь в тренде! — подруга прикладывает ко мне платье, прищуривается, а я с сомнением смотрю на своё отражение. Цвет волос у меня светлый, я практически платиновая блондинка. При этом это мой натуральный цвет волос. По молодости красила, конечно, волосы, но такого уникального цвета найти не смогла и перестала, отрастив свой родной. Волосы длинные до попы, гладкие, тяжёлые, с ними сложно делать укладки. На работу я их всегда в тугой пучок скручивала и не забивала голову. Платьице село на меня как влитое. И я смотрела на себя и не узнавала. Ну, точно, студентка-выпускница! Ну никак не взрослая тетя с сыном-подростком.
— Напомни, а сколько лет этому наряду? — я лукаво смотрю на Дашу.
— Сколько лет, сколько лет? Ровесник сына твоего, — смеётся подруга. — Ладно, пошли уже благословения у мужчины твоего спрашивать на гулянки до утра.
— До утра я не могу, самолёт же. Ты забыла?
— Да не забыла я. Забудешь тут с тобой.
Валерка скептически осмотрел двух поддатых дам, которых потянуло на приключения. Только уточнил, где мы будем. Так, на всякий случай. Мы вызвали такси и рванули.
Когда зашла в клуб, меня накрыло музыкой и молодежными ритмами. Тело само просилось в пляс, а я отбросила мысли о возрасте, статусе преподавателя. О том, что обо мне могут подумать и пошла в отрыв. Так я не веселилась никогда. Уточню, я вообще не веселилась так никогда в жизни! Столик мы не занимали, а бегали к бару освежиться. И пили мы далеко не сок. Хоть и входил он в состав напитка, но остальные ингредиенты заставляли нас веселиться и пьянеть прям на глазах.
В общем, набралась я! Тело рвалось в пляс, и я снова рванула на танцпол, не дождавшись подругу, которая решила перевести дух около бара. Вот же слабачка! Ща я покажу, как надо двигаться.
Тело жило своей жизнью. Не знаю, как я выглядела со стороны, но чувствовала себя супер-эротичной и грациозной. На талию легли мужские руки, и я впервые в жизни не отстранила постороннего мужчину. Начала двигаться в такт с ним. Прислонившись спиной к широкой груди, я отдалась на волю рукам. Чувствую жаркий поцелуй на оголенном участке шеи и снова не отстраняюсь, не отталкиваю. Видимо, здравый рассудок попрощался со мной при входе в клуб.
— Тебе как зовут? — парень разворачивает меня и с силой прижимает к себе. Чувствую его мужскую реакцию на меня и довольно улыбаюсь. Парень, а молодого человека можно назвать только так, потому что на звание мужчина ему надо ещё накинуть парочку годочков, заметив мою улыбку, ещё сильнее прижал меня к себе, давая возможность оценить размеры его возбуждения.
— А тебя? — отвечаю вопросом на вопрос, потому что ужасно не хочу называть своё имя. Потому что для самой себя я уже давно Екатерина Валерьевна, так что Катей язык не повернется саму себя назвать.
— Никита, — парень склоняется ко мне и выдыхает своё имя уже в губы, за секунду до поцелуя. О-о-о, Боже, как же сладко он целуется! Или я забыла, каково это. Но голову уносит, и я теряю связь с реальностью. — Малышка, ты что ж так напилась? — поцелуй разорван, а я висну на партнёре, уцепившись в его шею. Рассмотреть лицо не могу. Понимаю, что он молод и красив. Значительно моложе меня, но алкоголь сделал своё дело. И я отметаю этот аргумент как несостоятельный. — Идём со мной.
Парень тащит меня на буксире, а я и не сопротивляюсь. Мне так хорошо в его руках, спокойно, надежно. Отключаю голову, вот просто вырубаю! Хочу хоть один вечерок пожить на инстинктах, отдохнуть от нудных мыслей. Никита меня заводит в отдельную кабинку. Даша мне сказала: здесь випки есть. Наверно, это они и есть. Парень усаживает меня к себе на колени, а я даже не пискнула слова в ответ. Где-то на периферии сознания бьется мысль: «Екатерина Валерьевна, что ты творишь?».
— Дай выпить, — хочу заглушить эту зануду и душнилу, сидящую у меня в голове.
— А может, хватит? Утром плохо будет, — у парня длинная челка, закрывающая пол-лица. Ох уж эта современная мода!
— Ой, вот только ты не начинай, а-а-а, — он сейчас прям говорил голосом моего разума. Парень молча протянул мне стакан с чём-то крепким, и я опрокинула его одним махом. — Ещё, — возвращаю стакан и Никита ещё наливает.
— Что, с родителями поругалась, что ли? Или с парнем? — парень с любопытством смотрит, как я накидываюсь коньяком.
— Нет у меня парня и родителей нет, — говорить получается с трудом, язык заплетается и не слушается. — Иди сюда.
Я разворачиваюсь и сажусь поудобнее на колени к Никите, он немного удивлён моим напором.
— Поцелуй меня, — мои слова звучат скорее как приказ, чем просьба.
— Понравилось? — парень лукаво заглядывает мне в глаза, намекая на наш поцелуй, а у меня немного плывет картинка. Не дожидаюсь продолжения его слов и сама прижимаюсь к его губам. Мозг не хочет отключаться и нашептывает, что целоваться я не умею. А вот Никита делает это мастерски. Он только на мгновение растерялся, а дальше берет инициативу на себя и впивается в мои губы, посасывает их, оттягивает нижнюю губу и прикусывает, вырывая из меня стон. Он шарит руками по моему телу, сжимает грудь без белья.
Это Дашка, сучка, заставила меня надеть платье без лифчика, потому что в платье спина обнажена и лифчик там не предусматривается. Никита мнёт грудь, а нащупав сосок, зажимает его пальцами сквозь ткань. Меня простреливает болезненное удовольствие, отдаваясь внизу живота. Я начинаю ерзать, сидя верхом на парне, и чувствую, что мне в трусики упирается член. Он прячется в джинсах. Но я понимаю, что ему там тесно и он хочет на свободу. Я не знаю, что за дрянь и похотливая сука в меня веселилась, но я начала творить невообразимое.
Настоящее время.
