После ужина меня уложили спать, а сами ушли на кухню. Что они делали не знаю, но уже сквозь сон почувствовала, как парни улеглись ко мне на мой тесный диван и я уснула. Устала я за сегодняшний день от эмоций, переживаний.
Уважаемые читатели, на этом сайте выкладка данной истории больше производится не будет, но это только на этом сайте. Если вас заинтересовала данная история, то не заставит труда найти автора по псевдониму.
буду ждать вас
Глава 22.
Утро началось с тошноты и плохого самочувствия, вот и токсикоз подъехал. Здравствуйте все прелести беременности. Придя в себя после утренней тошноты, я приползла на кухню. Там были парни с самыми испуганными лицами.
— Ты как? — проявил участие и заботу Тимур.
— Нормально, но готова вас прибить, — говорю чистую правду.
— Я мог бы сказать, что мне жаль, но я ни о чем не жалею, — говорит Тимур и обнимает меня за плечи. — Я тут проштудировал соответствующую литературу и выяснил, что в основном токсикоз проходит к окончанию первого триместра беременности, то есть двенадцати недель.
— Так, стоп, — останавливаю я парня, который решил мне провести ликбез по токсикозу. — Ты читал книги о беременности? Когда успел?
— Ну, не совсем книги, так пару статей, — тебе нужно встать на учет и сдать соответствующие анализы, — продолжает гнуть свое Тимур. На удивление Давид молчалив и задумчив.
— А ты что об этом думаешь? — обращаюсь я к Давиду.
— Что тебе нужно закрыть вопрос с родителями, — хмуро говорит мужчина и ставит на стол завтрак. — Я не против, что бы ты общалась с ними, но то «как» выглядит ваше общение сейчас это недопустимо. Ты решила, когда поедешь домой?
— Да, решила. Сегодня же поеду, благо автобусы ездят каждую неделю. Вот только на работе отпрошусь, надеюсь, меня не уволят, если я попрошу пару дней отгулов, — озвучиваю я свой план.
— Никаких автобусов, я отвезу тебя, — категорично заявляет Давид.
Первым моим порывом было возразить и начать спорить. Но я резко одернула саму себя, если они хотят решать мои проблемы, пусть решают. В конце то концов львиная доля моих проблем это дело их рук. С переездом решу, когда вернусь. Я все равно к родителям поеду на день, максимум два дня.
— Хорошо, я не против, чтобы ты меня отвез, но к родителям я пойду одна, — я смотрю на Давида, и вижу, как же он хочет начать спорить, но, так же как и я, переступает через гордыню и утвердительно кивает.
— Завтракайте, — прерывает наши «гляделки» Тимур и мы все принялись за кашу, которую парни приготовили мне на завтрак.
После завтрака я быстро собрала вещи на пару дней и была готова к поездке. Тимур с Давидом о чем-то шептались, что мне показалось подозрительным, но я не стала приставать к парням с расспросами. Мне было о чем подумать и без секретов парней.
Дорога заняла большую часть дня, и в родной город мы приехали уже ближе к вечеру. Давид хотел, чтобы мы переночевали, и утром я отправилась к родителям, но меня подмывало немедленно ехать к ним. Какое-то седьмое чувство подталкивало меня не откладывать посещение родителей. Давид спорил, но я настояла и вот уже мы были под подъездом старенькой трехэтажки. Я с тоской смотрела по сторонам, а перед глазами мелькали картинки из детства. Вот детская площадка, там, в домике, я как-то пряталась от пьяного отца, а на этой качели я ждала, пока собутыльники родителей разойдутся из квартиры и я смогу прокрасться в свою комнату.
Давид скептически осмотрел мой родной двор.
— Может, я все-таки пойду с тобой? — пытается уговорить меня парень.
— Нет, можешь подождать меня здесь, но в квартиру не поднимайся, — иду на небольшую уступку я.
Давид неодобрительно качает головой, но не спорит.
Я выхожу из машины и на секунду засомневавшись, останавливаюсь перед подъездом. Эх, была, не была. И открываю старенькую деревянную дверь, у которой вместо доводчика пружина, а вместо домофона…, а ничего нет вместо домофона.
Шум попойки я услышала, как только вошла в подъезд. Совершенно не удивилась, что источником шума была квартира родителей. Всегда в мыслях называла ее так, не «дом», а именно «квартира родителей». Ключей от квартиры у меня не было, но они мне и не нужны были, дверь была нараспашку. Прошла в прихожую, желание снять обувь отпала сама собой, когда я посмотрела на пол. На линолеуме был слой грязи, и я прошла дальше в комнату. Вся честная компания была на кухне, но я не спешила туда. По пути заглянула в свою комнату и обомлела. В ней и раньше нужен был ремонт, а сейчас комната напоминала склад. Мебели не было, но были какие-то грязные вещи в не менее грязных сумках, а еще пара разбитых телевизоров, из которых извлекали содержимое. В центре комнаты была кучка металлолома. Вот оказывается, чем промышляют родители. Запах грязной одежды, затхлости ударил в нос, и ко мне подкатила тошнота. Я торопливо вышла из комнаты, напоследок бросив взгляд на ворох грязной одежды, когда взгляд ухватился на шевеление. Неужели крысы? Я взвизгнула и шарахнулась в сторону, уставившись на ворох тряпья.
Тряпки снова зашевелились, и я встретилась взглядом с детскими перепуганными глазенками.
— Эй, ты кто? — шепотом спрашиваю я.
— Алиса, — так же шепотом отвечает мне девчушка.
Девочка, лет пяти выбралась из вороха тряпья и сделала шаг в мою сторону, с любопытством разглядывая меня. Чумазое личико, а в руке зажат кусок черствого черного хлеба.
— А что ты здесь делаешь? — я присела перед девочкой на корточки, что бы быть с ней на одном уровне.
— Жду, — лаконичные ответы ребенка меня позабавили.
— Чего же ты ждешь?
— Когда мы с мамой пойдем домой, — отвечает Алиса и начинает с аппетитом грызть сухарь.
— Пойдем, поищем твою маму, — предлагаю я, протягивая руку девочке. Она не спешит брать меня за руку и куда-то идти со мной, а с сомнением смерила меня таким недетским взглядом.
— Она на кухне, пьет водку с дядей Сережей и тетей Ларисой, — у меня все внутри похолодело. Ее мама пьянствует с моими родителями, пока ребенок прячется в ворохе тряпья с помойки. Злость начала закипать в груди, и я встала и резко развернулась, что бы выйти из комнаты, когда в мою ладошку вцепились детские ручонки. — Не ходи туда, они пьяные злые. Побьют
— Меня, не побьют, жди меня здесь, — прошу я ребенка, так как скандал, который я собиралась закатить не для детских ушей.
Фурией я вылетаю из комнаты и залетаю на кухню. Как только я появилась в дверях некогда уютной, а сейчас разгромленной комнаты, воцарилась гробовая тишина.
— Саша? Я ж тебе по-русски сказала не приезжать, или ты деньги привезла? — мать первая пришла в себя.
— Да вот решила проведать болеющего отца, — саркастически отвечаю я, косясь на пьяного отца, в замызганной футболке. Совсем не удивлюсь, что она как раз из той кучи тряпья из моей комнаты. Третьей за столом сидела наша соседка Клавдия, она и в моем детстве часто проводила вечера за бутылкой у нас дома.
