— Весь отряд на месте, тридцать восемь человек, включая вас, — доложил капитан.
— Ждём Алого, если он не взломает терминал, пойдём на ощупь, но… — договорить я не успел, мне на искин ручного интеркома упала карта всего яруса.
У нас уже была примерная карта всех ярусов подземного города, только вот то, что скачал Алый, кардинально отличалось от типовой постройки. При изучении общего вида становилось понятно, что внутри яруса скрывается нечто огромное, полость, которая помечена красным цветом.
— Тут две системы доступа, раздельные друг от друга. Чтобы попасть в центральную часть лаборатории, нужно пройти по кругу и ввести там отдельный код доступа, только боюсь, моих знаний на взлом может не хватить, — доложил хакер.
— В любом случае, выбора у нас нет, движемся ко второму терминалу, командуйте, капитан, — сказал я.
Разделив отряд на три части, оставив пять человек у лифтовой шахты для охраны, мы выстроившись в две цепочки, осторожно пошли внутрь лабораторного уровня. Мерцающие аварийные огни, следы крови на полу и стенам, а также следы от плазменных выстрелов добавляли жути во всё происходящее. Судя по карте, мы должны были пройти довольно большое расстояние, так как вход в лабораторию, где располагался терминал, находился с противоположной стороны, а с учётом пустой зоны, обозначенной красным цветом на общем плане, нам придётся обойти практически весь сектор, чтобы попасть к намеченной цели, а это несколько километров по извилистым коридорам. Почему так всё сложно устроено, я пока не мог понять, но уверен, что для всего есть объяснения. В целях безопасности вперёд выпустили дроидов, хотя далеко они отойти не могли, шло сильное подавление связи, и даже контакт с оставленным у входа отрядом быстро пропал. Чем мы дальше двигались, тем сильнее нарастало напряжение, и пульсация обруча увеличивалась. Все были на взводе, когда датчики обнаружения, включённые на полную мощность, зафиксировали признаки жизни по трём откликам нейросетей. Основной коридор, по которому мы шли, имел множество ответвлений и в одном из них, где, судя по местной схеме, располагались жилые отсеки.
— Допросим? — спросил у меня капитан.
— Действуйте, — ответил я коротко, всё пытаясь вспомнить, что мне это напоминает.
Ключей доступа у нас не было, поэтому использовали обычную плазменную гранату, закрепив её на двери. В это время, бойцы заняли оборону в обе стороны туннеля, а с десяток направили оружие в сторону двери. Вперёд вышли трое бойцов со специальными щитами, способными остановить выстрел из любого ручного оружия.
Яркая вспышка, и как только жар спал из образовавшегося отверстия вылетело нечто стремительное и чёрное. Бойцы автоматически открыли огонь, и это нечто рухнуло, не долетев до бойцов. Огромный жук с клешнями, заляпанными кровью и с висящими на ней белыми клочками медицинского скафандра. Жук дёрнулся, и прервавшуюся стрельбу возобновили, до тех пор, пока это чудище не раскидало на ошмётки.
— Отставить, — приказал капитан.
— Что это за тварь? Да и откуда она здесь? — задал вопрос один из солдат.
— Разговорчики, вы — солдаты или стадо баб? Быстро проверили отсек, там три живые сигнатуры, — приказал капитан.
Осторожно ступая, троица вошла внутрь, так как работала какая-то глушилка, картинка была с помехами и различить, что внутри было сложно.
— Капитан, вам надо это видеть, — произнёс один из штурмовиков.
Мы осторожно заглянули внутрь и вошли в большой зал с рядами столов. Похоже, что это кафе или столовая, где сотрудники принимали пищу. В центре у потолка висел ряд коконов, из белой слизи. Следом за нами прошёл хакер группы и, выставив перед собой странного вида инженерный тестер, сказал.
— В трёх крайних, живые люди, судя по меткам нейросети, два лаборанта и работник кафе. Крайний справа, в сознании, а у двух остальных показатели на границе жизни и смерти.
По команде один из солдат подошёл к коконам и, достав десантный нож, поочерёдно перерубил крепления трёх крайних. Они тут же рухнули на пол. Два при этом не шевелились, а самый крайний начал дёргаться. Сделав осторожный надрез на крайнем коконе из него неожиданно вылезла человеческая рука, а за ней вторая. Кокон лопнул и на пол вывалился человек в потоке жёлтой жидкости. Он тут же закашлялся, выплёвывая из своего рта и лёгких, жёлтую, тягучую жижу. Второй солдат по команде достал автоматическую аптечку и закрепил её на плече лаборанта. Неожиданно вместо зелёного и жёлтого цвета аптечка, после диагностики озарилась красным цветом и начала мигать. Это показатель, что человек на грани жизни и смерти и помочь ему уже не удастся.
— Нужна медицинская капсула, найди рядом и побыстрее, — дал команду Алому капитан.
— Здесь, через две секции, — тут же отозвался хакер. Оставив остальных сторожить находку, мы с пятёркой солдат отправились туда, прихватив с собой дёргающегося лаборанта. Вскрыть дверь не составляет труда, внутри сюрпризов нет, поэтому в медицинскую капсулу укладываем дёргающееся тело, которое сотрясают судороги. Включаю диагностику, и капсула озаряется тревожным светом, под матовым стеклом сверкает ярчайшая вспышка, и капсула выдаёт сообщение, повергнувшее меня в шок.
«Инопланетная угроза ликвидирована, уровень зачистки высший».
— И что это сейчас было? — спрашивает у меня капитан.
Знаний по медкапсулам у меня достаточно, а она не защищена шифрованием. Опасность подхватить вирус, конечно, есть, но минимальна, да и я подключаюсь через ручной искин.
— В медицинскую капсулу внесены дополнительные настройки двадцать шесть лет назад. Устранение биологической угрозы уже проводилось тогда же. По данным сети медицинских капсул, тогда было ликвидировано сто шестьдесят три сотрудника лаборатории. Других данных нет, тут уже программист нужен, да и в принципе всё и так понятно. Лаборатория вела запрещённые исследования, и первая авария произошла двадцать восемь лет назад, но вот почему она случилась повторно, именно сейчас, это меня настораживает, — сказал я.
— Можно попробовать скачать информацию с нейросети другого лаборанта, в любом случае он уже труп, — предложил капитан.
Технологии эти запрещены, но военные часто нарушают любые запреты, да и многое через взлом не узнать, в лучшем случае последние часы.
— Взламывайте, а потом уничтожьте тела, — приказал я.
По сути, взлом — это как просмотр оперативной памяти, которая сохраняется человеком за последние часы жизни, в самой нейросети. У военных стоит блокировка на подобное, а вот у гражданских, тем более в секретных лабораториях, такой протокол, наоборот, сохраняет запись последних часов жизни, что бы можно было понять причины ЧП, если оно случилось.
Хакер группы занялся взломом, и к нашему приходу картинка последних часов жизни второго лаборанта была восстановлена.
Сигнал тревоги, раздавшийся на станции, застал лаборанта в лаборатории на самом нижнем уровне, рядом с выходом, и когда он её услышал, то следуя инструкции, всплывшей перед глазами, бросился к выходу. Навстречу ему бежали охранники с оружием в руках, облачённые в лёгкие скафандры биологической защиты. Уже на самом выходе из лаборатории он столкнулся с отрядом дроидов, которые бежали для устранения угрозы, а за спиной уже раздавались крики людей и выстрелы. Не оглядываясь, он пробежал через выход с огромной гермодверью, которая на его глазах, начала закрываться. Забежав в свою комнату, он схватил свои вещи и бросился дальше по коридору, но перед выходом с лабораторного уровня был настигнут какой-то тварью, укушен и потерял сознание. На этом запись прерывалась.
