Несмотря на удовольствие, она устала, и сама не заметила, как после близости с Максимом провалилась в глубокий сон. Проснулась, когда на улице уже темнело. И в номере она была одна.
Кира села в кровати, не понимая, что испытывает. Какое-то тягостное чувство поселилось в душе, словно она перед кем-то провинилась, пусть и не осознанно. Но ничего такого сегодня не случилось, а чувство не желало испаряться. В конечном итоге Кира пришла к выводу, что во всем виноват послеполуденный сон. Не зря же говорят, что спать после трех вредно.
Она как раз успела принять душ и одеться, когда в номер вошел Максим.
– Проснулась? – обнял он ее и поцеловал в губы.
– Не нужно было давать мне спать, – позволила себе Кира немного поворчать. – Теперь вот буду остаток дня как сомнамбула.
– Не будешь, я тебе не позволю…
– А ты где был?
Да что это с ней? Теперь она ведет себя, как ревнивая женушка.
– Позволил себе перекинуться в картишки, пока ты спала, – честно ответил Максим. – В этом клубе устраивают покерные турниры, но не на деньги, а на интерес, как ты понимаешь.
Мужчины, – подумала Кира про себя. – Что может быть интересного в покере?
– Не знала, что ты азартный, – хихикнула Кира, не узнавая себя.
Сейчас она вела себя немного глупо и делала это намеренно. Хотелось казаться слабой и уязвимой, чтобы вызвать в любимом мужчине желание защитить. А еще ей было безумно приятно прижиматься к нему всем телом, чувствовать, какой он большой и надежный. И в этом стремлении Кира едва не переборщила – объятья чуть не закончились в кровати, если бы Максим не опомнился первый.
– Если бы не завтрашние выборы, мы могли бы остаться тут на ночь. Но сейчас… нам нужно ехать домой, чтобы подготовиться к завтрашнему дню. Денис уже ждет нас.
– Ну нужно, так нужно, – вздохнула Кира.
Да, ей не хотелось покидать это место, но и всю важность завтрашнего дня она прекрасно понимала. Завтра народ будет голосовать за Максима. К этому долго шел не он один, но и его сплоченная команда, частью которой теперь была и она.
К вечеру похолодало. Снег уже не казался таким мокрым и не таял сразу же. Под ногами было скользко, и мороз постепенно крепчал.
Машина ждала их за воротами клуба, и пока шли до нее, Кира замерзла. Хорошо, что Денис включил печку, и в салоне было даже не тепло, а жарко.
Кира смотрела в окно всю обратную дорогу. Вечером, залитый неоном, город не казался уже таким унылым. Снова она подумала, что скоро Новый год. И если раньше эта мысль вызывала в ней растерянность, как и усугубляла неуверенность в завтрашнем дне, то сейчас она родила в душе ожидание чуда.
– Чёрт! – выругался Денис, а машина резко вильнула в сторону.
Еще через несколько секунд они съехали на обочину и остановились.
– В чем дело?
– Кажется, мы пробили колесо, – распахнул Денис дверцу.
– Только этого не хватало, – вылез Максим вслед за водителем.
Они уже доехали до поворот в коттеджный поселок, но до дома Максима оставалось еще ехать километра три. Пешком далековато, конечно.
Кира тоже вышла подышать воздухом – в машине было жарко.
– В багажнике есть докатка. Сейчас быстро поменяю колесо, а завтра сгоняю на шиномонтажку… – докладывался водитель.
Справа от них тянулся густой лес, а слева раскинулось поле. Кира смотрела на линию горизонта, окрашенную красным, и думала о том, что где-то там за ним прячется солнце, тогда как здесь все окутывает мрак.
Если бы она не была до такой степени погружена в размышления, и если бы ее до такой степени не завораживал горизонт, возможно она бы и заметила машину с выключенными фарами, что остановилась позади их. Максим и Денис ее не видели, занятые колесом. Кира же очнулась, когда рядом с собой разглядела фигуру в темном, на чью голову был низко надвинут капюшон, скрывая лицо.
Дальше все произошло очень быстро. Максим метнулся к ней одновременно с тем, как неизвестный что-то достал из кармана. Получив толчок в грудь, Кира скатилась кубарем в кювет. И раздался крик боли. Кричал Максим.
Глава 47
Все происходило как в страшном замедленном сне. Максим скрючился рядом с автомобилем, держась за лицо. Черная фигура растворилась во мраке ночи. Денис склонился над Сафроновым:
– Максим Андреевич! Максим Андреевич! – кричал он, не понимая, что происходит.
Кира выбралась из кювета и бросилась к ним. Ей казалось, она не может добраться до Макса, хотя их разделяли всего пара шагов.
– Максим, что с тобой? – она заглянула ему в лицо и ужаснулась.
Кожа на лице и на руке была обожжена. Страшная рана кровоточила. Максим с трудом сдерживал стон.
– Воду, дай воду! – закричала она Денису и не узнала своего голоса.
Тот растерялся, замер.
– Быстрее! – она ударила его в плечо.
Денис распахнул дверцу машины, достал бутылку с водой. Сунул ей в руку.
– Пойдет? – испуганно спросил он.
– Не минералка?
– Нет, даже без газа, – как-то тупо ответил Денис. Он был растерян не меньше ее.
– Скорую вызывай! – приказала ему Кира. – Да шевелись ты! Чего замер?
Трясущимися руками она открутила пробку. Пальцы не слушались ее. Кира плеснула водой в лицо Макса, начала лить на раненую руку. Что бы это ни было, вода должна помочь.
Кира догадалась – в Сафронова плеснули какой-то едкой жидкостью. Может, кислота, может, щелочь.
– Дозвонился? – оглянулась она через плечо на Дениса.
– Уже едут.
– Полицию вызывай. Быстрее, – распоряжалась Кира. Однозначно, это покушение.
Денис был растерян. Или это только казалось Кире. Он слишком долго тыкал в кнопки смартфона.
– Макс, как ты? – она присела на корточки рядом с Сафроновым. Идиотский вопрос. Кире хотелось кричать от бессилия помочь ему.
– Не знаю… – качнул он головой. – Горит все… Глаза не видят. Денис… – позвал он.
– Тут я, – Денис присел рядом.
– Киру не давай в обиду, позаботься о ней…
– Не беспокойтесь, Максим Андреевич, все будет хорошо, – ответил водитель.
– Ты что говоришь? – к горлу Киры подступил комок. – Даже не смей так думать! Слышишь?
Сирена скорой помощи прорезала ночь. Дальше Кира видела все словно со стороны. Врачи суетились вокруг Сафронова. Сделали укол, очевидно, обезболивающее. Потом его перенесли в машину скорой помощи. Кира забралась внутрь и села рядом с ним.
Врач спрашивал у Киры, что произошло. Она отвечала, но слышала себя со стороны. И не узнавала свой голос. Что она могла сказать? Она не эксперт. Она не знает, что за жидкость плеснул злоумышленник. Сообразила только, что надо промыть рану.
