Валентин… Как теперь Поле справиться без его помощи? И есть ли вообще смысл в дальнейшей учебе? К её глазам подступили предательские слезы. Она вдруг снова почувствовала себя маленьким беспомощным ребенком, брошенным на произвол судьбы. В голове замелькали картинки из прошлого — неприятные воспоминания о безразличном отношении родителей, упреках матери и обидных замечаниях отца…
— Это в тебя она пошла такая тупая! Ни читать, ни писать не умеет! Так и проходит в двоечницах, позоря меня и нашу фамилию! — в пылу очередной перебранки с мужем, выговаривала ему мать Поли, но тот лишь отмахивался, мол, что за глупые претензии.
Не дождавшись нужной реакции от благоверного, женщина снова набрасывалась на семилетнюю дочь:
— Ну, как можно? Ты же девочка! Посмотри на Олю! На Машу, посмотри! Почему ты не можешь учиться как они?
К сожалению, Полина не знала ответа на этот вопрос и снова со слезами на глазах садилась за свои учебники, чтобы порадовать маму, изо всех сил стараясь игнорировать головную боль и то, что буквы постоянно пляшут перед её глазами, не желая складываться в слова и предложения.
— Ладно, не переживай, — смеялся беспечно отец, ероша своей рукой волосы дочери, — пойдешь в дворники или массажистки! Там много ума не надо!
Уже через год мать и вовсе перестала обращать внимание на оценки дочери и её успехи в письме и чтении, махнув на неё рукой. И девочка не знала, что хуже — бесконечные обвинения, придирки и брань или демонстративное равнодушие.
Погрузившись в пучину горьких воспоминаний и жалости к себе, Поля не заметила, как беззвучно заплакала, поэтому, когда дверь в её спальню открылась и на пороге показалась мужская фигура, девушка не сразу узнала Андрея, глядя на него сквозь туманную пелену слез.
— Эй, что случилось? — голос мужчины был полон искренней тревоги и нежности.
— Ты случился!
Полина по-детски шмыгнула носом и принялась спешно вытирать влажные щеки.
— С тех пор, как ты появился в моей жизни, всё пошло кувырком! Разбил телефон, опозорил в институте, поссорил с парнем!
— Показал, что такое настоящая страсть и желание, сделал самый незабываемый подарок на день рождение, спас от бандитов… — иронично продолжил Андрей, проходя внутрь. — Ладно, не хнычь! Всё будет хорошо! Я вот, например, уже ухожу… Видишь, жизнь налаживается… Ну, же улыбнись…
— Дед согласился? — спросила Поля, уже догадываясь об итогах переговоров.
— Он разумный человек, к тому же очень любит тебя… Конечно, согласился, — спокойно ответил Смолкин.
— Ладно, иди злорадствуй где-нибудь в другом месте, — Поля демонстративно отвернулась к окну и стала смотреть в темноту ночи, что сгустилась за окном.
Андрей знал только один способ, как избавить эту колючку от хандры. Он бесшумно подошел к девушке, рывком опрокинул её на кровать и оседлал, закинув руки за голову и легко удерживая тонкие запястья своей ладонью. Мужчина опирался на свои колени, не доставляя пленнице явного дискомфорта. Ощущение полной власти над этим желанным телом пьянило его.
— Что ты себе позволяешь? — прошипела Полина, пытаясь вырваться.
Его метод сработал — слезы высохли, и теперь красивые почти аквамариновые глаза метали сердитые молнии.
— Если мой дед узнает, что ты распускаешь свои руки, он надерет твою наглую задницу, а я с удовольствием понаблюдаю за этим представлением!
— Ты хотела сказать мою сексуальную задницу? — ухмыльнулся Андрей, легко блокируя попытки девушки освободить руки. — О, я знаю, с каким удовольствием ты за ней наблюдаешь, это для меня не новость!
— Слезь с меня, самодовольный индюк! — Поля резко приподняла бедра и взбрыкнула. Безрезультатно. Этот мерзавец весил целую тонну!
— Ты не поблагодарила меня за своё чудесное спасение, — проговорил Смолкин с коварной ухмылкой и склонился над девушкой, проводя кончиком носа по её щеке. Поцеловать её он даже не пытался: эта колючка откусит ему язык без малейшего сожаления. — Я жду!
Полина демонстративно отвернула лицо в сторону и затихла. Она тоже его спасла! Они квиты!
— Мне нравится это притворное сопротивление, — улыбнулся Андрей и, чуть подавшись назад, поцеловал нежную округлость груди, выступившую в вырезе натянувшейся футболки.
— Меня просто тошнит от тебя, боюсь не сдержаться! — съязвила Поля, переводя дыхание. — Не знала, что ты промышляешь и изнасилованием! Просто так женщины отказываются спать с тобой, да?
— Стерва… — протянул мрачно мужчина и втянул в рот возбужденный сосок девушки вместе с тонким хлопком — слабой преградой перед напором его желания. Ткань тут же намокла, и чувственная горошинка под ней стала почти каменной. Андрей нежно перекатывал её между зубами, играл языком и наслаждался божественным ароматом девичьего тела.
Полина не смогла сдержать предательский стон, и, осознав свою позорную слабость перед этим нахалом, принялась вырываться с удвоенной силой.
— Нахал, мерзавец! — бросала она ему в лицо, чередуя слова с попытками сдуть с лица пряди выбившихся волос. — Тебе на диету пора! Да мамонт рядом с тобой просто мохнатый пухлячок!
— Благодарность… — прошептал Смолкин, едва вспомнив, зачем устроил для себя эту пытку. Метания пленницы не прошли даром: он опять почувствовал, как возбудился.
— Спасибо… — выдохнула, наконец, Поля. — Спасибо, и катись к дьяволу!
Андрей тут же ослабил хватку и соскользнул с девушки, а затем поднялся с кровати и направился к двери. С этой чертовкой и вечным неудовлетворенным желанием ему и до импотенции не далеко! Надо бы погуглить этот вопрос.
— Только, если ты составишь мне компанию, малышка! — бросил он напоследок.
— Я буду твоей самой вредной, самой несносной клиенткой! — крикнула ему вслед девушка и для верности запустила в закрывающуюся дверь маленькую декоративную подушку.
Через десять минут Поля услышала робкий стук.
— Входи, дедушка, — устало проговорила она.
— Полюшка, ты уже ужинала? — спросил участливо Григорий Вениаминович. Мужчина переоделся в домашний халат и выглядел сейчас очень усталым. — Вся еда на столе, я так и не понял…
Девушка вздохнула с улыбкой: она совсем забыла и про накрытый стол, и про ужин, и про зверский голод, преследовавший её с обеда.
— Ещё не ужинала, деда. Пойдем поедим?
— Поля, ну как можно? Желудок нужно с молодости беречь! Сколько раз мне говорить тебе об этом! — нахмурился пожилой мужчина.
Они зашли на кухню, и Поля стала споро засовывать тарелки в микроволновку.
— О чем вы договорились?
— Услуга за услугу, так сказать, — проговорил Григорий Вениаминович, не спеша распространяться о достигнутом с Арчаковым соглашении.
— Деда, давай просто наймем профессиональную охрану? Заплатим деньги! И тебе не придется оказывать какие-то сомнительные услуги, — проговорила девушка, расставляя уже разогретую еду на столе, нарезая хлеб и свежую зелень, которую Гусев любил есть вприкуску с любым блюдом.
