— Спасибо! Спасибо за твою заботу, за всё… Я… — она не успела договорить.
— Да брось, — буркнул Матвей. — Просто я испугался за сохранность своей ванной, с тобой никогда не знаешь, чего ожидать… Ты даже не представляешь, во что мне обошелся этот кафель.
Он поспешил покинуть комнату и плотно прикрыть за собой дверь, поэтому уже не видел, как Алена широко улыбнулась и прижала ладони к горящим щекам.
Зайдя на кухню, глава семейства развернул бурную деятельность, принявшись готовить завтрак. Из холодильника были извлечены колбаса и лоток с яйцами, собственный сыр и зелень. Матвей надеялся, что это позволит ему отвлечься от ненужных мыслей, позволит не вспоминать, как же Алена была хороша…
Мужчина был готов губами собрать капли воды с её тела, дыханием согреть замерзшие соски, укрыть в объятиях, ласкать её... От этих фантазий всё в паху болезненно напряглось, и мужчина воровато оглянулся на дверь, боясь быть застигнутым врасплох.
— Чёрте что! И как можно было умудриться за один раз израсходовать восемьдесят литров воды? Пол Африки вымирает от засухи, а ей всё нипочем! — проворчал он и принялся с особой кровожадностью нарезать колбасу.
Его манипуляции прервал звонок мобильного.
— Да, слушаю, — ответил Матвей, не глядя на имя звонившего. — Понял. Не волнуйтесь, справлюсь. Вы главное поправляйтесь, — проговорил он через мгновение и завершил вызов.
— По работе? — раздался вдруг от двери робкий голос Алены, которая с тюрбаном из полотенца на голове выглядела очень по-домашнему. Её щеки всё ещё алели румянцем, а непослушные пальцы теребили край вязаного свитера, соблазнительно спадающего с левого плеча.
Матвей бросил сердитый взгляд из-за спины, замер на секунду и продолжил ещё яростнее кромсать колбасу.
— Вера Сергеевна приболела. Сегодня её не будет, — ответил он угрюмо, а сам не кстати подумал, что кожа девушки напоминает цветом нежнейшие сливки. «Это во мне сыродел говорит, профессиональная деформация», — принялся он оправдываться мысленно.
— Хочешь, я сегодня останусь дома с Ильей? — предложила Алена, догадываясь, что больничный домработницы может существенно повлиять на рабочие планы Матвея, а ей так хотелось сделать что-то для него, быть полезной. — По правде сказать, я пока не в том настроении, чтобы идти в контору. Там от меня будет мало толка.
Матвей снова замер, обдумывая предложение.
— Если тебе не сложно, — проговорил он как-то неопределенно, пожимая плечами, чтобы не показывать явно, как его обрадовало предложение Алены. Работы сегодня было немного, а значит, он сможет пораньше вернуться домой.
— Мне только в удовольствие! — засветилась от счастья девушка. — Извини, что разбудила своим криком… И за вчерашнее тоже извини, представляю, какое я собой являла зрелище…
— Ладно, хватит извиняться… — мужчина бросил ещё один взгляд из-за плеча, который гостья восприняла как добрый знак и приблизилась к столешнице.
— Так… — проговорила Алена, осматривая ингредиенты. — А зачем столько колбасы? — удивилась она, увидев гору ломтей толщиной с её палец.
— Я… — Матвей замялся, не зная что сказать.
— Собрался приготовить окрошку, да? — гостья улыбнулась. — Я тебе помогу. На квасе или на кефире?
Мужчина мысленно застонал: он терпеть не мог окрошку, просто не представлял, зачем «оливье» заливать кефиром и потом давиться холодной жирной жижей. А девушка довольная тем, что может проявить свои кулинарные таланты, принялась хлопотать. Поставила вариться яйца, по-хозяйски достала пару картофелин, овощи.
— Доброе утро! — на пороге кухни появился Илья. — Вы что-то рано проснулись сегодня! Завтрак готовите? Ммм… здорово.
Мальчик зевнул, устроился за столом и подперев ладошкой голову стал следить за происходящим.
— Доброе утро! — ответил Матвей. — Как себя чувствуешь? Как спалось?
— Всё нормально, пап! — отмахнулся парнишка, немного смутившись.
Алена была поглощена процессом готовки, подмечая, что Вера Сергеевна очень умело вела хозяйство холостяка и содержала кухню в образцовом порядке.
— Привет! — поздоровалась она и добавила с улыбкой. — Завтрак готовит твой отец, а я принялась за обед.
— И что у нас на обед? — спросил Илья, снова широко зевая.
— Окрошка! — обрадовал его девушка. — Твоему папе так не терпелось, что он уже принялся за готовку, и я предложила свою помощь. Знаешь, в моей семье есть традиция: первый раз мы готовим окрошку на восьмое марта, когда в воздухе пахнет весной, а мы сами уже мечтаем о солнце и лете, и хочется чего-то свежего, легкого…
— Папа готовил окрошку? — удивленно воскликнул мальчик и во все глаза уставился на родителя, но, поймав его предостерегающий взгляд и заметив легкий кивок головы, хитро улыбнулся. — Да, он большой любитель окрошки! Говорит, что самая вкусная на кефире! И главное, чтоб он был пожирнее, а окрошка погуще!
— Матвей, да ты настоящий гурман, — девушка шутливо задела мужчину локтем, и тот кисло улыбнулся в ответ. — Я сделаю всё, как ты любишь!
Завтрак пролетел за веселой болтовней Ильи, который, узнав о своей новой компаньонке на этот день, очень оживился и стал буквально фонтанировать весельем. Алена тоже светилось счастливой улыбкой, создавая какую-то особую теплую ауру вокруг себя. Матвею даже расхотелось идти на работу, но, к сожалению, он так и не смог придумать приличный повод, чтобы остаться. Поэтому на своё производство, расположенное за поселком, собирался с хмурым настроением.
Девушка вызвалась его проводить, и этот жест хоть немного скрасил его уход.
Пока мужчина надевал свой пуховик, Алена смущенно топталась рядом с его шапкой в руках, поглаживая пальчиками густой мех.
— Не волнуйся за нас, я присмотрю за Ильей, — проговорила гостья, чтобы прервать неловкую паузу. Стоило ей только встретиться со взглядом внимательных синих глаз, как в голове всплывали кадры сегодняшней встречи в ванной. Боже! Матвей уже дважды видел её голой!
— Это спорный вопрос, скорее всего Илья присмотрит за тобой, — ответил мужчина и присел на корточки, чтобы обуться.
Алена тут же непроизвольно уставилась на крупные загорелые руки с выступающими венами, сноровисто завязывающие шнурки. Длинные пальцы умело управлялись со своей задачей, завязывая аккуратные петли. О, эти руки! Как легко они подхватили её тогда, как нежно словно в колыбели держали грудь… Девушка тут же вспомнила ощущения от чуть шероховатой кожи, горячее дыхание и дорожку влажных поцелуев вдоль шеи. Она украдкой облизала пересохшие губы и приложила ладонь к загоревшимся щекам.
«О, мой Бог... » — произнесла она едва различимым шепотом.
— Что ты говоришь? — поднял голову Матвей, оторвавшись от своего занятия.
Алена мысленно застонала.
— Мне кажется или ты что-то сделал со своей бородой? Сегодня она выглядит как-то по-другому, — выдала она первое, что пришло на ум, а мужчина вдруг засиял как новенький медный пятак.
