Глава 4
Стоило только машине тронуться с места, как Алена едва не разрыдалась от свалившегося на неё облегчения, почти созвучного с чувством безграничного счастья. Про прошлые неудачи тут же было забыто, и, распевая во всё горло: «Врагу не сдается наш гордый Варяг», девушка вырулила с заправки, оставляя за спиной странного заправщика в распахнутой засаленной куртке.
Алена подмигнула себе в зеркало заднего вида. Какая она всё-таки молодец! Как быстро сориентировалась в ситуации и нашла из неё приемлемый для всех выход! Её буквально распирала гордость!
— А ты думал, я не справлюсь, дорогой? Думал, сдамся при первой же трудности? — вела она мысленный диалог с Никитой, который в её воображении занимал соседнее пассажирское кресло. И на фоне него, похудевшего, осунувшегося, с темными кругами под глазами и огромными проплешинами на макушке, которые появились из-за того, что он рвал на себе волосы, потеряв такую женщину, Алена, прекрасная, сильная духом, чувствовала себя практически королевой.
Станция АЗС осталась далеко позади, видимость на дороге всё ухудшалась, но это теперь не страшило девушку — по её прогнозам до Бельдяжек было рукой подать, и она уже предвкушала теплую уютную комнату в местной гостинице, где сегодня остановится, чтобы уже завтра подыскать более подходящее жилье.
С каждым следующим километром градус настроения Алены всё повышался и, увидев, наконец, покосившийся указатель «Бельдяжки 3 километра», девушка запела знаменитые строки Глории Гейнор. Но вдруг она услышала странный шум под капотом машины, очень похожий на стук.
— Это у меня? — спросила она растерянно, не обращаясь конкретно к кому-то. Чуть сбавила обороты, и почти уткнулась носом в приборную панель, поближе к источнику шума. Сначала раздавался лишь характерный рев работающего двигателя, но уже через пару мгновений из-под капота снова «постучали».
— Вот черт! — выругалась встревоженная Алена. Благодушное настроения сняло как рукой. Она бросила страдальческий взгляд на экран почти разряженного телефона без значка «антенны», припарковалась у обочины, заглушила двигатель и, посильнее запахнув полушубок, выбралась наружу — в холод и сгустившиеся сумерки.
Утопая по щиколотку в снегу, она словно Сусанин проложила себе путь к капоту и даже умудрилась открыть его с перовой попытки. Но затем, пробуя сквозь темноту зимнего вечера хоть что-то рассмотреть во внутренностях своего «зверя», Алена поняла, как это безнадежно.
— И что, интересно, ты хотела здесь увидеть, если ни черта не смыслишь в этих железках? — проговорила она себе обреченно.
От соприкосновения с холодным металлом её пальцы тут же закоченели, промозглый ветер коварно пробирался под полы полушубка, совсем не считаясь с громкими заверениями его производителя о том, что вещь годится и для сибирских морозов. Притопывая на месте от холода, девушка огляделась по сторонам — ни души, лишь занесенные снегом поля, и едва заметная лента дороги, скрывающаяся за поворотом. Самым разумным было вернуться в салон и всё обдумать. Может удастся завестись? Или вызвать эвакуатор? Хотя такой исход больше смахивал на рождественское чудо.
Алена понуро поплелась к водительской двери и поскорее забралась внутрь. «Господи, ну помоги мне, пожалуйста! В последний раз! А дальше я всё сама, обещаю!» — произнесла она придуманную на ходу молитву и попробовала завести автомобиль. Но тот больше не подавал признаков жизни.
Девушка схватила телефон и принялась гипнотизировать экран, словно её силы воли было достаточно, чтобы поймать сигнал. Если Господь и услышал девушку, то явно считал, что у него есть дела поважнее.
— Ну как же так? — едва не разрыдалась она, чувствуя, как близка была к своей цели. И что теперь? Она насмерть замерзнет в этой дыре? Её обмороженный труп найдут по весне, безвременной кончине посветят невнятный некролог в местной газетенке, а Никита даже не узнает, как многого она бы могла добиться сама, своими силами, какую прекрасную женщину он потерял!
Не обращая внимание на гусиные мурашки, толпами марширующие по её коже, Алена собрала всё своё мужество и снова выбралась из салона. Держа в руке телефон словно Олимпийский факел, она исколесила всю площадь по периметру машины, но так и не получила долгожданного отклика от бездушного смартфона.
Прошло не менее получаса беспросветных поисков сигнала мобильной сети, когда бесстрашную искательницу приключений посетила спасительная мысль забраться на возвышение — крышу машины.
— Это должно сработать! Я считаю, что жениха — предателя и командировки в такую дыру достаточно, чтобы исчерпать годовой запас неприятностей, — ворчала она, примеряясь к покрытой скользкой коркой раме. — Правда, и закончить этот вечер в карете скорой помощи не хотелось бы… Если здесь есть скорая помощь, — добавила она мрачно.
Через пару минут напряженного труда, двух падений и растяжения лодыжки, боль в которой она почти не чувствовала от холода, Алена стояла на крыше седана с вытянутой рукой и словно дозорный на вышке время от времени всматривалась вдаль. Метель немного улеглась, и теперь пушистые снежинки медленно кружились по воздуху и оседали на землю. Небо окрасилось в холодные розовые тона.
— Ну, же, миленький! — потряхивала девушка телефон, который на холоде мог выключиться в любой момент.
И вдруг позади за поворотом послышался шум машины, которая двигалась в сторону Бельдяжек. Алена аккуратно развернулась в её сторону, предусмотрительно пошире как борец сумо расставив ноги, и закричала:
— Эй, эй, подождите! Не уезжайте! Эй!
Отчаянье нахлынуло удушливой волной — это был первый автомобиль, который она встретила здесь за долгое время. Судя по всему Бельдяжки не пользовались спросом у путешественников. Ей нельзя было упускать свой шанс на спасение! Алена так активно принялась размахивать руками, что тут же потеряла равновесие и полетела спиной вниз, прямо в утоптанный сугроб, в то время как автомобиль проехал мимо, разрезая сгущающуюся темноту своими огнями.
Матвей резко нажал на педаль тормоза и замер, пытаясь понять, что именно он сейчас увидел. На обочине, превращаясь в сугроб, стоял мерседес, а на его крыше, размахивая руками, отплясывала какая-то сумасшедшая…
— Чудны дела твои, Господи… — проговорил он и почесал свою косматую бороду, которую уже давно нужно было привести в порядок.
Мужчина собирался тронуться в путь дальше, радуясь тому, что его командировка наконец-то закончилась, и он может спокойно вернуться к сыну и своему одинокому существованию в глуши, подальше от чужих глаз, которое так ценил. До дома оставались считанные километры. И тут эта девица. Матвею даже показалось, что сквозь шум работающего двигателя своей Тойоты Тундра он расслышал жалобный стон, больше похожий на вой… То ли ветер, то ли эта чокнутая…
Он понял, что не может просто так уехать, если есть хоть малюсенькая вероятность того, что этой особе нужна помощь. Нацепив на голову меховую шапку-ушанку и игнорируя пуховик, благодетель выбрался из салона авто и побрел к мерсу.
