– А ты догадайся, – и он махнул рукой девушке, – милая, подойди-ка сюда.
Та с каким-то мгновенно преобразившимся лицом, полным страха и отчаяния, сделала небольшой шажок по направлению к улыбающемуся человеку.
Тот дождался, пока она несмело подойдет к нему, и протянул руку.
Девушка почему-то зажмурилась, будто ожидая удара, но нет. Тот лишь погладил ее по волосам.
Сибия слегка расслабилась.
– Милая, – повторно обратился к ней этот службист, при этом все так же продолжая гладить ее по волосам, – ты точно нам рассказала все?
Но не успела та даже ответить, как он неожиданно схватил в кулак ее толстую косу и притянул девушку к себе, а потом, сильно размахнувшись, второй рукой ударил ее по лицу.
– Я задал вопрос, – рявкнул он, притянув девушку еще ближе, – и до сих пор не услышал на него ответа.
– Да, да… – со слезами, мгновенно брызнувшими из ее глаз, произнесла она, – все те поручения я выполняла по распоряжению господина Никаквеца. По его распоряжению…
И Сибия дрожащей рукой указала в сторону гнома.
– Ну вот, – отпихнув испуганную девушку в сторону так, что она отлетела к стене своего небольшого кабинетика, уже совершенно спокойным голосом произнес Прохиндей, – она говорит, что нам известно все. К тому же еще и это…
И человек вновь указал на артефакт, о котором гном уже и забыл.
– Он нам тоже кое-что рассказал.
И человек очень добрыми и всё понимающими глазами посмотрел в сторону Никаквеца. И казалось бы спокойным голосом у того спросил:
– Так на кого ты работаешь?
Гном даже не сразу среагировал на этот мягкий и негромкий голос.
Только вот в следующее мгновение сильные руки человека выдернули его из кресла и начали трясти прямо в воздухе.
– Кто тебе платит, тварь? Что за интерес у тебя к этим людям? Кому ты передал информацию?
И так по кругу, только в разных вариациях.
Никаквец ничего не понимал. Чем он мог привлечь внимание не кого-нибудь, а именно тайной стражи гильдии. А этот человек явно был оттуда.
Хоть он и не слышал о том подразделении, что назвал неизвестный, только это ничего не меняло. Чересчур уверенно тот себя чувствовал и вел. Будто он был вправе это делать.
И потому в голове гнома крутились лишь две мысли:
«Почему именно тайная стража? Я лично не делал ничего, что могло нанести прямой вред гильдии».
Гном занимался исключительно финансовыми аферами, и те касались лишь некоторых из их клиентов, которые бы никогда не стали предъявлять какие-то претензии гильдии.
«Тарк, – мысленно прошептал он, – среди них могли оказаться доверенные люди главы, те, кто работает непосредственно на него. И именно поэтому они заинтересовались мной. Неужели…»
Додумать гном не успел.
– Так кому ты передал информацию по караванщику Губону? Кто им интересовался. Мне нужны имена. Как выйти на этих людей?
«Вот оно, – сообразил гном, – я влез в их дела, и поэтому они проявили ко мне повышенный интерес. И тогда же они вышли на эту дуру».
Этого караванщика его люди почистили приблизительно две недели назад. И даже взяли они его не тут, на территории рынка, а во внешнем мире, позволив, впрочем, тому беспрепятственно уйти.
Правда, ничего особо ценного у того при себе не было, кроме нужных ему бумаг и каких-то личных писем.
«Письма, – стало доходить до гнома, – они могли быть зашифрованным посланием. Но ведь я их еще тогда уничтожил и никому не передавал. Только теперь этого не докажешь. Их же у меня нет».
И гном затрясся.
«Тарк, тарк… Не хочу. Что же делать?»
Между тем неизвестный все так же пристально вглядывался ему в глаза, будто прекрасно понимая, что за мысли сейчас бродят в его голове.
– Я не хотел, – тихо проблеял Никаквец, – это вышло случайно. Бумаги я никому не передавал. Они уже давно уничтожены.
Человек лишь еще раз встряхнул гнома.
– Я тебе не верю, как и она, – и он мягким голоском обратился к мгновенно сжавшейся девушке, – да милая, мы ведь ему не верим? Совсем не верим?
Чиновник понял, что если он сейчас не выкрутится, то не сможет этого сделать уже никогда. А потому он пошел ва-банк, решив подставить кое-кого из своих «любимых» коллег. Правда, он понимал, что это лишь временная отсрочка, но она позволит ему сбежать с рынка.
Главное, чтобы у него появилось это самое время.
– Я расскажу, – тихо прошептал он, – но вы гарантируете мне жизнь и безопасность?
Человек задумался, после чего сказал:
– Назови имя, и если оно меня устроит, то я помогу тебе.
Гном долго молчал, а потом тихо и очень медленно сказал:
– Это Дерс.
– Что? – пораженно посмотрел на него безопасник. – Главный страж гильдии?
– Да, да… – поспешно закивал головой Никаквец. – Это он. Я знаю, что в это сложно поверить. Но он давно копает под нашего главу. Я знаю. – И с некоторыми нотками страха в голосе, которые даже особо показывать не пришлось, гном добавил: – Он больше трех лет назад завербовал меня. Он угрожал не только мне, это бы меня не остановило, но и моей семье.
И гном, сделав грустное лицо, сжал плечи и опустил голову вниз, но сам при этом продолжал краем глаза следить за службистом, который сейчас стал очень задумчив. Он даже замер на несколько мгновений, после того как услышал названное имя.
«Если он поведется, то я спасен», – мысленно прошептал Никаквец и потому с напряжением, которое старался не показывать, продолжал следить за молодым парнем.
Наконец, человек медленно кивнул, подтверждая, что услышал его слова.
Гном же мысленно обрадовался.
«Сработало, он не знает, что никакой семьи у меня нет. Он не так хорошо подготовлен, как мне показалось сначала, я все смогу провернуть».
Ему уже было наплевать на всех, главное вырваться из этой западни… И этот шанс у него только что появился.
Планета Ареана. Империя Ларгот. Столица Парн. Черный рынок. Гильдия стражей. Некоторое время спустя
Я стоял и молча поражался той истории, что сейчас на ходу придумывал этот гном. Не знаю, то ли мое пси-воздействие на него так подействовало, то ли я так удачно попал в нотку его собственным мыслям, но этого гнома, невысокого начальника Сибии, даже особо продавливать не пришлось.
Только подкинуть пару мыслей в его голову, чтобы он начал думать в нужном направлении, а дальше он уже самостоятельно развернул у себя в башке какую-то невероятно правдоподобную историю, в которую и сам поверил безоговорочно. И вот сейчас выплыл апофеоз его страстной и правдоподобной речи.
