Дарроу пожал плечами и с невозмутимым видом заметил:
– Должно быть, на вашем счету немало похищений.
Саут осторожно высвободил руки Индии из рукавов пелерины. Затем протянул пелерину Дарроу, чтобы тот ее повесил.
– Дело в том, - продолжал виконт, - что похищения никогда не проходят так гладко.
– А может, это затишье перед бурей? - предположил слуга.
– Очень может быть.
Саут приложил тыльную сторону ладони к щеке Индии. Затем прикоснулся кончиками пальцев к ее лбу и ощутил слабое биение пульса на виске. Немного помедлив, прикрыл ее одеялами до подбородка. Веки Индии чуть дрогнули, но не более того.
Дарроу, смущенный этой слишком откровенной сценой, отвернулся и откашлялся. Саут вопросительно посмотрел на него:
– Хочешь что-то сказать?
– Нет-нет, просто в горле… - Слуга снова откашлялся.
Потом направился к вешалке, чтобы повесить плащ Индии. Саутертон не стал требовать от Дарроу более вразумительного ответа. Он уже все решил и действовал, как считал необходимым.
– Она больна? - неожиданно спросил слуга.
Виконт покачал головой:
– Нет, думаю, просто утомлена до крайности. Видишь ли, ее безжалостно эксплуатируют. Во-первых, Кент. Во-вторых, публика, И наконец, поклонники.
«А также мы с полковником», - добавил он мысленно.
– В таком случае, может быть, и не следовало ее похищать, - проговорил Дарроу.
– Что ты хочешь этим сказать? - Саутертон смочил водой обрывок материи и приложил влажную ткань ко лбу Индии. - Полагаю, она будет благодарна мне, разве не так?
Дарроу пожал плечами.
– Кто знает, что в голове у женщины? Впрочем, это и впрямь больше похоже на спасение, чем на похищение.
Саут улыбнулся:
– Надеюсь, что и мисс Парр придет к такому выводу.
Покосившись на слугу, виконт заметил, что тот уже почти закончил распаковывать вещи.
– Оставь это, Дарроу. Иди вниз и поужинай. Найди дочь хозяина, если хочешь. А я хочу спать, и твоя помощь мне больше не потребуется.
Слуга промолчал, и Саутертон с усмешкой добавил:
– Знаю, что даю пищу твоему воображению, Дарроу.
Доброй ночи.
– Доброй ночи, милорд.
Слуга вышел из комнаты, причем довольно громко хлопнул дверью. А Саут вновь склонился над Индией. Он ослабил шнурок ее нижней сорочки и провел влажной тканью по ее изящной шейке.
– Сколько же времени прошло с тех пор, как ты спала? - спросил он шепотом, не ожидая ответа. - Когда ты спала по-настоящему?
Виконт прикоснулся влажной тканью к шелковистым светлым волосам, и они потемнели. А кончики его пальцев теперь хранили слабый аромат сирени, и ноздри Саута затрепетали от этого запаха. Он стремительно выпрямился и, отбросив в сторону влажную ткань, прикрутил фитиль в масляной лампе. Затем снял куртку и жилет и распустил узел галстука. После этого стащил с себя сапоги, а также чулки и бриджи. Избавившись от нижнего белья, он надел ночную рубашку, доходившую ему до икр.
Виконт уже собирался заняться нижним бельм Индии, когда в дверь постучала мисс Энни Бринкер. Саут накинул халат, небрежно завязал пояс и босиком прошлепал к двери. Он открыл только для того, чтобы взять из рук девушки деревянный поднос. Поблагодарив дочь хозяина, виконт тут же захлопнул дверь. Затем установил поднос на стуле у камина и вернулся к Индии. Сев рядом с ней, он легонько похлопал ее по щеке.
– Мисс Парр! Индия!
Она не реагировала. Саут снова похлопал ее по щеке.
– Индия!
На сей раз она пошевелилась и, не открывая глаз, попыталась отстраниться. Немного помедлив, Саут перевернул Индию на бок и попытался расстегнуть ее платье. Увидев сложные переплетения тесемок и лент, он понял, почему Индия всегда держала при себе миссис Гаррети. Все эти узлы были завязаны сложнейшим образом. Однако виконт нисколько не смутился. Ведь он когда-то служил в королевском флоте и умел завязывать и развязывать любые узлы.
Освободив Индию от платья, Саутертон снял с нее башмаки, чулки и нижнюю юбку. Затем снял стягивавший ее талию корсет и верхнюю батистовую сорочку. Наконец вынул шпильки из ее роскошных волос и положил их на стол. Когда он снова повернулся к ней, она уже лежала на другом боку, лежала, подтянув колени к груди и подложив одну руку под подушку. Индия дышала ровно и бесшумно - она по-прежнему крепко спала.
– Право, это действительно похоже на затишье перед бурей, - прошептал виконт.
Он погасил лампу, так что теперь комната освещалась только огнем камина. Приподняв одеяла, Саут осторожно примостился рядом с Индией. Он и не представлял, что заснет почти сразу же.
Индия Парр медленно пробуждалась. Она сразу же почувствовала: в оконные стекла яростно хлестал дождь, а вокруг нее распространялось тепло - тепло камина… и еще нечто странное, обволакивавшее ее тело.
Индия попыталась приподняться, но тут же поняла, что сделать это не так-то просто - казалось, что-то сковывало ее движения. Пытаясь преодолеть преграду, она рванулась изо всех сил, но тут ей на плечо легла чья-то сильная рука, и Индии пришлось снова лечь на спину.
Когда же виконт приподнялся и заговорил с ней, в голосе его звучала нежность.
– Мисс Парр… Индия…
Она замерла. Но все же губы ее чуть шевельнулись, и Саут услышал, как она шепнула:
– Вы?…
– Гм-м… Да, я.
– А я… Как я здесь оказалась?
– Все в свое время, - ответил Саут. - Вы в порядке?
Индия медлила с ответом. Головной боли уже не чувствовалось, однако она по-прежнему не могла пошевелиться. Впрочем, в этом не было ничего удивительного - ведь рука виконта все еще лежала на ее плече, а нога покоилась на ее ногах.
– Да, - сказала она наконец, - кажется, все в порядке.
– Вы уверены?
– Да-да, все в порядке.
– Вы ведь знаете, мисс Парр, что я не причиню вам вреда?
– Да, конечно, - ответила Индия.
– В таком случае вам ясно, что не стоит кричать и звать на помощь?
Она кивнула:
– Да, я знаю.
Саут наконец-то снова улегся на спину. Он ощущал сильное возбуждение, но, к счастью, это не было заметно под одеялом. Хотя, конечно, он предпочел бы другую позу…
Тут Индия вдруг приподнялась и, заложив за спину подушку, покосилась на Саутертона. Он лежал, уставившись в потолок. Глаза его были полуприкрыты, а губы - сурово сжаты. Индия почувствовала его возбуждение, но виконт, должно быть, не догадывался об этом. Взволнованная его близостью, она ощутила, что груди ее чуть разбухли, а соски обрели особую чувствительность. Ей хотелось их погладить и умерить боль, хотелось выгнуть спину, приподнять бедра и раскинуть руки…
