— Вы намерены их купить?
— Только не сейчас, когда в делах затишье. Лучше я пощупаю его клиентов. Ступай к хозяину «Самой лучшей шкатулки». Остальные школы тоже будут драться за контракты. Пусть тетушка Ли приготовит корзину с подарками. Вели ей положить бутылку рисового вина. Лучшего. Тебе будет полезно кое с кем познакомиться.
— Конечно, мастер.
— Приятно слышать. Твой утренний вид меня напугал. Тренировка всегда приносит телу пользу. Пойдешь в «Шкатулку» завтра утром. Проследи, чтобы корзина была готова. Хорошая голова в делах так же важна, как кулак в бою. Для тебя это будет полезный опыт.
Он дал Синьдэ еще несколько наставлений и удалился, предоставив старшему ученику распустить класс. Мысленно проклиная старого Сума, Цзянь поклонился своему противнику.
Глава 26. Изначальный храм Тяньди
Тайши и Цофи бежали почти до рассвета. Они взбирались на дюны по щиколотку в песке, после каждых трех шагов вперед съезжая на один вниз.
Шакалы оставались за пределами видимости, в темноте, однако напоминали о своем присутствии пронзительным воем со всех сторон. Перегнать или перехитрить их было невозможно. Стая гнала людей, терпеливо ожидая, когда те выбьются из сил. Если бы только удалось найти укрытие… но пересохшая пустыня ими не изобиловала. Тайши предложила влезть на окаменелое дерево, однако Цофи не знала, умеют ли эти твари лазать или нет.
В конце концов даже горные шакалы потеряли терпение. Их неестественное нытье зазвучало громче и слаженнее. Вокруг стремительно заметались тени. Когда путниц окружило восемь или девять пар светящихся оранжевых глаз, Тайши взмахнула горящей веткой. Тут же шакалов стало еще больше.
Цофи, стоявшая в нескольких шагах от Тайши, вдруг закричала и припала на одно колено. Горный шакал, прыгнув ей на плечи, вцепился зубами в мешок. Он совершенно не был похож на обычного шакала. Тот, кто дал этим животным такое название, заслуживал хорошей трепки. Горный шакал представлял собой безволосую тварь размером с крупную собаку, с длинной крысиной мордой и рваными висячими ушами. Из безобразной пасти торчали два длинных загнутых клыка, вокруг которых собиралась складками серая кожа.
— Пригнись!
Цофи так и сделала — и Тайши размахнулась факелом. Шакал взвизгнул и отлетел от удара в темноту.
Его место заняли другие. Один шакал вцепился в потухший факел, другой попытался укусить Тайши за плечо. Бросив ветку, та увернулась от щелкающей пасти. Еще несколько зверей набросились на нее с разных сторон. Другие подползали, прижимаясь к земле.
Тайши поняла, что их загоняют в угол. Нужно было забраться куда-нибудь повыше. Над песками, заслоняя круглый фиолетовый лик Принцессы, завершавшей свой путь, возвышался хребет с четырьмя пиками. Тайши схватила Цофи за рубашку и прыгнула. Поймав поток воздуха, она устремилась на нем к хребту.
Девушка оказалась тяжелой. Ну или Тайши просто устала. Она покачнулась, потеряла равновесие и промахнулась, когда попыталась переступить на соседний поток воздуха. Они неуклюже свалились, немного не достигнув цели. Тайши поднялась, выплевывая песок. Она потащила Цофи за собой к подножию гребня и убедилась, что влезть на него невозможно.
Из-за ближайшего холма выкатилась стая шакалов и набросилась на них. Тайши, скорее всего, могла взобраться наверх одна, но немыслимо было бросить Цофи на растерзание чудовищам ради спасения собственной жизни. Тогда Тайши выхватила Танец Ласточки и стала ждать приближения тварей.
— Я очень рада, что вы передумали насчет убийства животных, — сказала Цофи.
— А я нет!
Убедившись, что девушка цела, Тайши вытащила нож и бросила ей.
Цофи немного промахнулась и поранила руку.
— Ой!
Из пореза потекла кровь — по плечу до локтя, потом наземь. Горные шакалы пришли в неистовство.
— Держись позади меня, — велела Тайши.
Она с силой опустила меч и обезглавила первую тварь, которая осмелилась приблизиться. Танец Ласточки мелькнул еще семь раз, оставив семь трупов. Вскоре прибыла вся стая, и место каждого убитого заняли трое живых.
Тайши подумала: они погибнут от зубов крыс-переростков. Такого унизительного поражения она даже не могла себе представить.
— Прости, что втянула тебя в эту историю, девочка! — крикнула она сквозь издевательский вой.
— Да, было бы лучше, если бы я погибла в огне! — отозвалась Цофи.
Одни шакалы принялись пожирать убитых сородичей, а другие, перепрыгнув через трупы, набросились на женщин. Они высоко подскакивали и накидывались на путниц сверху. Тайши убивала их десятками, но рука у нее уже устала, и отступать было некуда.
И тут на них упали две длинные тени. Тайши, отгонявшая шакалов, ничего не замечала, пока двое великанов не приземлились с глухим стуком прямо перед ней, так что песок полетел во все стороны.
Один начал размахивать кулаками, сокрушая горных шакалов по двое и по трое сразу. Второй был вооружен посохом высотой с дерево. Один конец у него пылал, оставляя шлейф цветного дыма в воздухе, как будто призрак танцевал в свете Близнецов.
Один шакал прыгнул на безоружного гиганта и ухватил его зубами за руку. Зазвенел металл, и воин стряхнул животное. В лунном свете что-то блеснуло — Тайши увидела железные кольца. Потом она заметила бритую голову и воскликнула, едва дыша от радости:
— Братья Ханьсу!
Это были воины культа Тяньди, известные как преданные и грозные бойцы. В монастыре Каменного Цветка, по слухам, знали секреты, заставлявшие человеческие тела увеличиваться до сверхъестественных размеров.
Двое братьев Ханьсу быстро разогнали горных шакалов. Тайши сама не понимала, как им это удалось, ведь шакалы, казалось, совсем не дорожили жизнью. Тем не менее вскоре после появления монахов уцелевшие шакалы отступили, а затем, воя, рыча и хохоча одновременно, небольшими кучками разбежались.
Тайши по-прежнему не верила в свою удачу. Один из монахов повернулся к ней. Великан почтительно переплел пальцы и произнес необыкновенно кротким голосом:
— Простите за беспокойство, госпожи. Вы целы?
Тайши кивнула:
— Спасибо за помощь. Мы у вас в долгу. Что два боевых монаха делают посреди пустыни?
Великан Ханьсу улыбнулся:
— Берегут священную землю, конечно.
Второй монах обошел вокруг со своим дымящимся посохом, прежде чем вернуться к остальным.
— Шакалы удрали. Мы поспели вовремя.
Старший монах сказал:
— Меня зовут Люмань, а этого малыша — Пахм.
Они вполне могли сойти за отца и сына. Оба были наголо бритыми и мускулистыми, оба одеты в одинаковые желто-синие рясы, свободно висевшие на плечах и туго подпоясанные на талии. Люмань, старший и более рослый, примерно вдвое превосходил высотой и шириной обычного человека. Руки и ноги у него были необыкновенно длинные и мощные. Массивные железные кольца, как броня, сплошь покрывали предплечья.
