Тайши поняла, отчего в деревне столько ребятишек. Многие ревностные верующие, возможно, поселялись здесь в надежде произвести на свет следующего оракула Тяньди.
— Значит, мужчина, которого я видела, — это не «тот самый», а восьмой по счету?
— Два оракула были женщинами.
— Будь женщинами все восемь, порядка было бы больше, — буркнула Тайши.
— Простите?
— Вы не поймете. Однако если два оракула были женщинами, то почему на всех изображениях один и тот же мужчина? — спросила Тайши, указывая на вышивку, украшавшую грудь Сану. — И оракул, которого я видела в зале, выглядит точно так же, только неопрятнее. Как это возможно?
— Чтобы получить ответ на свой вопрос, вам следует понять, каким образом передается дар, — сказал Сану. — Если ребенок одарен Голосом Божественной Истины, он становится сосудом оракула и подвергается божественному преображению, которое меняет тело, разум и душу. Во всех смыслах он воплощает изначального оракула и даже наследует воспоминания о жизни своих предшественников. — Настоятель указал на чашку Тайши. — Ваш чай совсем остыл. Хотите еще?
— Нет, спасибо. — У Тайши все в горле пересохло, но не опускаться же до питья помоев. — А у этих оракулов также есть… — она неопределенно помахала рукой, — …способности? Их посещают видения? Они умеют предсказывать будущее? Они по-прежнему изрекают пророчества, которые влияют на судьбы народов и на пятьсот лет определяют политику государств лишь для того, чтобы все рухнуло, когда пророчество вот-вот готово сбыться?
Ее мысли были горьки, как местный чай.
— Пророческий дар остается неизменным у всех оракулов, — загадочно ответил Сану. В его голосе слышалось мучительное колебание. — Тем не менее бремя прошлых жизней огромно…
Тайши не понимала, что это значит; впрочем, чьи-то прошлые жизни ее не волновали. Они вряд ли имели какое-то отношение к случившейся беде.
— Значит, оракул жив и не потерял дара. Тогда я не понимаю, отчего пророчество так феерично рухнуло.
— А, пророчество. Это совсем другое дело. Давайте продолжим нашу беседу в более приятной обстановке. Пойдемте со мной.
Сану, видимо, решил, что Тайши не представляет для храма угрозы. Ну или ужасный чай у него закончился. Тайши охотно повиновалась. Устроили их удобно, однако заняться в камере было нечем, кроме сна. Она уже подумывала, не выломать ли дверь — просто от скуки.
Пахм возник рядом, когда они вышли. Он вообще не отходил от Тайши дальше, чем на несколько шагов.
— А где моя неверная спутница? — поинтересовалась Тайши.
— Братья дают ей урок гончарного ремесла.
Тайши вздохнула. По каким-то неведомым причинам монахи Тяньди сразу решили, что Цофи абсолютно безобидна. Поэтому она свободно разгуливала повсюду, возвращаясь в комнату только на ночь. Девушка подружилась с Пахмом и охотно беседовала с ним целые часы, пока он сторожил Тайши.
Они прошли по нескольким коридорам, направляясь в дальнюю часть храма, — мимо кухни, жилых покоев, молитвенных залов. По пути им попадались монахи, занимавшиеся своими повседневными делами. Все без исключения прерывались и кланялись. Настоятель правил здесь железной рукой, не то что в Возане.
— Сколько человек тут живет? — спросила Тайши, когда девчушка лет пяти подбежала, чтобы обнять Сану, и налетела на нее.
Настоятель погладил девочку по голове.
— Около тридцати. И восемнадцать детей. Одни приходят, другие уходят. Для большинства жизнь в храме трудна; и еще труднее здесь, в этом уединенном месте. Многие братья и сестры остаются лишь ненадолго, прежде чем отправиться дальше. Духовное призвание не для каждого.
Тайши понимала почему. Суровые монастырские условия привели ее в ужас. Ни водопровода, ни обогревательных труб, ни затянутых бумагой окон. Даже водяных часов и зеркал ей не попадалось. Только понаблюдав за жизнью монахов, Тайши научилась ценить эту жизнь, в которой ничто не отвлекало от исполнения долга. В отличие от своих собратьев в городах, здешние монахи не думали о политике и об общественных делах. Впрочем, в пожертвованиях нуждались повсюду. Старшие монахи говорили, что это мирской соблазн.
Сану поднялся на несколько пролетов по лестнице, высеченной прямо в скале, и вышел в сад на вершине холма. Тайши запрокинула лицо, радуясь теплу Короля. Пахм, неизменный сторожевой пес, занял место у двери, а Сану сказал несколько слов монахам, которые окучивали грядки с овощами на уступах. Он ступил на деревянную террасу, где стояли скамья и стол, и жестом предложил Тайши присоединиться.
Та подошла к краю деревянной платформы, вделанной в склон холма, и окинула взглядом обширные просторы леса Фулькан. Обезьянья Лапа была гораздо ближе, чем она думала. За Лапой виднелась Песчаная Змея. Прищурившись, можно было разглядеть противоположный берег, где лежала Санба.
Появился послушник с подносом. Сану взял чашку чаю и предложил другую Тайши.
— Итак, на чем мы остановились? Чаю?
— Нет, спасибо. Мы собирались поговорить о пророчестве и о том, отчего оно так впечатляюще провалилось.
— Замечу, я не согласен с тем, что пророчество провалилось. Скажите мне, мастер Линь, что вам вообще известно о пророчествах?
Тайши рассматривала пять садовых ярусов на крутом склоне. Помидоры уже созрели.
— А что тут знать? Пророчества существуют, чтобы сбываться.
С губ настоятеля сорвался смешок.
— Да, большинство так и думает, в том-то и беда. Умение понимать тонкости утрачено. Люди хотят простых прямых ответов, которые легко уложить в голове. Все, что им нужно, — лишь чтобы кто-нибудь указал путь. Они не понимают, что придется много раз повернуть и сделать привал, прежде чем достичь места назначения. Главное заблуждение касательно пророчества Тяньди — это то, что оно непременно должно сбыться.
— Э… разве нет? — спросила Тайши. — В чем смысл пророчества, если оно не сбывается?
— Пророчество не принимает в расчет свободную волю, — объяснил Сану. — Оно сбудется лишь в том случае, если люди совершат поступки, которые приведут именно к такому результату.
Тайши задумалась — а потом взорвалась:
— Ну и чушь! Если люди будут делать не то, что необходимо, значит, пророчество не сбудется? Если пророчество Тяньди требует, чтобы все произошло строго определенным образом, то, разумеется, оно окажется ложным! Бесполезным!
— Да, свобода доставляет много хлопот, — заметил Сану, криво улыбнувшись. — Но неужели вы предпочли бы, чтобы предназначение лишило вас выбора?
— Я бы предпочла, чтобы пророчество сбылось как надо, особенно если на него уповал целый народ.
Тайши надеялась выяснить, отчего пророчество не сбылось, а в идеале — узнать, как все поправить. Ей и в голову не приходило, что проклятое пророчество с самого начала таило в себе изъян.
