Мы останавливаемся за створками, и я аккуратно ставлю женщину на ноги, поддерживая её. Солдаты оцепляют нас, врезав нескольким, особо ретивым стражникам, и успокаивают их. Придурки наконец понимают, что мы не враги, разворачиваются к преследователям и, припав на колено, открывают стрельбу из арбалетов.
Но прущим сотням хрипящих и нечленораздельно кричащих одержимых всё равно на единичные потери…
— Нас сейчас настигнут, — сдержанно говорю я магессе, глядя на одержимых.
Внутри меня нет страха — только усталость. Я понимаю, что мы уже не убежим от них, и даже если вступим в сражение — проиграем…
Айрилен не отвечает. Она делает уцелевшей рукой сложный пасс — и ворот с намотанной на него толстенной цепью с дикой скоростью начинает крутиться сам собой. Гулко лязгает, и тяжёлая, кованая решётка падает между нами и преследователями.
Я вижу, как ворот плавится, чувствую запах жжёного металла.
— Назад, назад! — тяжело дыша командует магистр Старвинг. — Отходим дальше, мать вашу!
Выжившие после безумной гонки солдаты и сами понимают, что задерживаться не стоит — за решёткой разносятся разочарованные крики одержимых, и некоторые из них вскидывают арбалеты и луки.
Ф-фух! Вжух!
В нас летят стрелы, болты. Воины магессы и мои сослуживцы вскидывают щиты, закрывая нас с ней, и прикрывают отход.
Я сам едва успеваю подхватить покачнувшуюся Айрилен, прикрыв её своим рондашем. Но этого мало — и приходится снова вызвать пылевой щит, в котором вязнут дальнобойные снаряды.
А затем я чувствую присутствие Советника Ирандера. Его аура расходится по воздуху сладковатым запахом гнили… Тёмная сила, которая прижимает обычных солдат к земле, а меня заставляет пошатнуться.
Он рядом… Он приближается! Сейчас эта тварь снесёт решётку и…
На мгновение меня сковывает страх, однако через удар сердца я вижу, как повинуясь невероятной воле огромные створки врат сначала медленно, а затем всё быстрее, приходят в движение! И когда мы удаляемся шагов на тридцать, они окончательно закрываются, скрыв нас от одержимых.
Ялайская гниль! Советник не стал выходить из города! Он не стал нас преследовать! Вместо этого он… Запечатал Лавенгейский вал…
— Вырвались… — выдыхает магистр Старвинг. — Проклятье, вырвались…
Держа её на руках, несколько мгновений я смотрю на город, не веря в нашу удачу. А затем оборачиваюсь — и вижу, как от лагеря, расположенного в четверти мили, к нам спешат десятки вооружённых людей с факелами.
Меня мгновенно затапливает злость. Святые предки, ну неужели! А раньше не могли войти в город?! Где все хррашевы маги, где гвардейцы?!
— Рой, — устало произносит Айрилен. — Нужно рассказать Слэйту и Молоху о произошедшем… Я сейчас… Я потратила много сил… Не могу… Я усну… Но действовать нужно сразу…
— Отдыхайте, магистр, — киваю я. — Положитесь на меня. Я расскажу обо всём. Но сначала отправим вас к целителям.
— Нам нужен… Город.
— Знаю.
— Расскажи… Расскажи, что ты видел… Расскажи о Советнике…
Она закрывает глаза и обессилено откидывает голову. А я смотрю на приближающихся со стороны временного лагеря солдат и понимаю, что меня ждёт очередная бессонная ночь.
* * *
В палатке отца собралось много людей. Сам Кристиан Слэйт, генерал Молох, генерал Вангард, командующий Центральным кулаком армии, который прибыл вчера, тысячники, командиры магических подразделений…
И я.
Над Лавенгейским валом уже занимается рассвет, а мы даже не думаем спать — всю ночь обсуждаем то, что произошло.
Разумеется, никто и предположить не мог, что в городе окажутся мятежники, что мы полностью потеряем над ним контроль за несколько колоколов, и что такое огромное количество людей будет одержимо. Во что, кстати, поначалу не верили некоторые командиры-дуболомы.
И уж точно никому, даже в самом страшном кошмаре, не могло присниться, что в крупнейшем оплоте Империи в приграничье появится один из Советников Ирандера…
После того, как Айрилен отправили к целителям и нас всех опросили — я настоял на аудиенции с генералами. Вырвавшиеся с нами из города солдаты подтвердили, что магесса хотела, чтобы я встретился с командованием. И меня — о чудо! — приняли без лишних проволочек.
Говоря с отцом, я нервничал, всё ещё думая, что он может меня узнать — но нет, этого не произошло. Однако сложности разговора это не отменяло. Пришлось рассказать всё, что я видел на том сборище на складе, облечь знания, полученные от Беренгара, в домыслы, и убедить родителя, что есть некие древние камни с неизвестными письменами, связанные с Этерниумом.
Я не стал выдавать своих знаний об этом минерале, обойдя неудобные и острые углы. К тому же у меня имелся Пек, который подтвердил провал в своей памяти. Его обследовали, и хоть и не нашли потустороннего воздействия — происходящее говорило само за себя.
Не могли сотни, тысячи людей, местных жителей и солдат, расквартированных в Лавенгейском валу, переметнуться на сторону Ирандера так, чтобы никто не заметил. На подобную вербовку ушла бы не одна декада, и хоть кого-то из заговорщиков обязательно бы поймали, хоть кто-то из них выдал бы себя.
Но нет — никто не подозревал о происходящем. Даже контрразведка оказалась не готова к такому развитию событий, и я полагал, что вскоре в верхушке армейских структур Империи начнутся чистки…
Колдовство, завладевшее людьми, лучше всего объясняло произошедшее. Особенно учитывая, что разум «чёрных» в том же Ранхольде тоже был сломлен Этерниумом, пусть и по-другому. Думаю, именно поэтому генералы в итоге поверили моим словам.
Будь у меня в сумке камень Эрленкар, я бы просто показал его армейскому руководству, отдал магам на исследования — но он остался под полом в казарме…
Впрочем, и без него было понятно — город придётся возвращать. Неважно, одержимые ли его захватили, или просто мятежники.
Именно об этом и говорит отец, выслушав мой рассказ. Он не выгоняет меня из своего шатра, позволяя остаться на военном совете.
— Город запечатан, и теперь через него в Ялайские земли не пройти. Планируемое наступление оказалось сорвано.
— Возможно, именно этого и добивался враг?
— Возможно. А может, он копил силы, и десятник «Воронов» просто спутал ему карты. Учитывая, что за стенами всё ещё слышатся звуки боя — захватить весь Лавенгейский вал отродьям Ирандера не удалось, — замечает генерал Молох.
— Как бы там ни было, — вступает в разговор командующий Центральным кулаком армии, генерал Вангард. — Медлить нельзя. Из города удалось вырваться скольким людям? Двум сотням? «Речные вороны», точнее, их остатки, да магистр Старвинг. А перед ними — части ещё четырёх отрядов, расквартированных ближе всего к Первым вратам. Остальные… Либо сражаются, либо убиты, либо прячутся.
