— Да-а-а-а! — победоносно орут солдаты вокруг нас, только-только пришедшие в себя.
Ко мне бросается Блик, Коряга, ещё кто-то. Все хлопают по спине, теребят, что-то спрашивают — но я чувствую лишь невероятную усталость, которая наваливается разом и давит на плечи так, что я едва не падаю.
Глядя на отца, вижу, как он вытаскивает меч из тела ученика Ирандера, идёт в мою сторону, и…
В этот момент часть ближайшей стены взрывается градом обломков и осколков.
Они проносятся по двору, выкашивая имперских солдат и оставшихся в живых одержимых. Я едва успеваю выставить щит, чтобы спасти тех, кто находится рядом. Всё вокруг заволакивает пылью…
Ничего не понимая, я начинаю двигаться к отцу, но стоит сделать лишь несколько шагов, как, подчиняясь чужой воле, порыв ветра рассеивает облака пыли.
И в проломе крепостной стены оказывается видна фигура ещё одного Советника…
Ну всё… Всё, это конец!
Сил у меня осталось немного. И я точно знаю, что снова провернуть фокус, которым удалось убить первого Советника, не получится. Но, может, есть шанс отвлечь его, пока отец собирается с силами…
Рывок вперёд, восприятие!
БАХ!
Мощный таранный удар влетает в меня с такой силой, что мой воздушный щит рассыпается за мгновение. Никакая скорость, никакое предвидение не спасает от реакции ялайской твари!
Он зверски быстр и очень силён!
Меня отбрасывает в сторону и протаскивает по земле пару десятков шагов. В рот забивается песок, руки и ноги обдираются о камни.
— Проклятье!
— Господин Рой, осторожно!
Солдаты, оказавшиеся поблизости, пытаются защитить меня, но не успевают... Мощный магический удар — и по уцелевшим воинам стегает кровавая плеть, обрамлённая тьмой. Она разрубает с десяток человек разом…
Я вскакиваю на ноги, шипя от боли, не успевая сделать ничего, что могло бы спасти их…
Проклятье! Ялайское отродье слишком сильно!
Вызвав алый, полупрозрачный и гибкий щит, прикрывающий его почти целиком, одной рукой Советник отбивает заклинания отца, которыми тот непрерывно атакует ялайскую тварь. А вторую отводит чуть назад и заставляет одну из бочек возле уцелевшей стены подняться в воздух.
Я понимаю — нет, скорее, чувствую — что в ней, и что сейчас произойдёт…
— ВСЕ КО МНЕ! — рявкаю я не своим голосом, заметив пару десятков воинов поблизости. — ГЕНЕРАЛ, БЕРЕГИТЕСЬ!
Всё вокруг будто замедляется, когда отродье Ирандера швыряет бочку, от которой к твари тянется тоненькая энергоструна... Ёмкость закручивается в воздухе и приземляется точно между ним и нами…
Я вливаю в вызванный щит всю энергию, какая только оказывается доступна в данный момент. Чувствую, что Источник исторгает из себя жар, сопоставимый с доменной печью, каналы едва не трещат под напором дара Аулэ. Я испытываю невероятную боль во всём теле — но даже и не думаю терять концентрацию.
Энергоструна, соединяющая Советника и бочку, лопается. Из разбившийся ёмкости, словно только этого и ждёт, вырывается дикая, необузданная энергия. Бирюзовым, искрящимся огнём она за доли мгновения разливается по большей части двора. Сжирая трупы и не успевших укрыться людей, это пламя больше напоминает мощную приливную волну — не считаясь с количеством магов, оно просто сметает всех тех, у кого не хватает сил выстоять перед его напором…
Мне, к счастью — хватает. Я чувствую, как в щит бьёт грубая энергия, заключённая в кристаллы Этерниума. Чувствую, как слой за слоем она сжигает выставленную мной защиту.
И с криком, оттого что боюсь сгореть до костей, я вливаю в щит всё больше и больше дара Аулэ, чувствуя, как энергоканалы полыхают под его потоком, как они напряжены, и в любой момент могут лопнуть, и тоже поджарить меня — только изнутри…
Но нет — всё обходится!
Пламя исчезает также быстро, как появилось… оставив после себя только выжженный двор, обугленные до черноты стены и горки даже не костей — пепла — на месте тех, кто не успел укрыться.
А ещё — энергия Этерниума не наносит никакого вреда самому Советнику! Более того, ублюдочное отродье умудрилось сохранить вторую бочку в бушующем пламени! Проклятье, сейчас ученик Ирандера снова взорвёт её, и теперь уже я не уверен, что хватит сил выстоять…
Однако вместо того, чтобы ещё раз кинуть ёмкость с заряженными магией кристаллами, тварь поднимает когтистой рукой своего собрата. А затем наносит резкий удар по бочке второй лапой! Древесина и кристаллы разлетаются в стороны, я снова чувствую высвобождённую энергию, но на этот раз она не рвётся во все стороны безумным пламенем.
Советник что-то с ней делает — и вокруг него закручивается бирюзовый вихрь! Во все стороны бьёт волна воздуха, сбивая выживших с ног.
А затем вихрь исчезает, и… Оба Советника, скрытые за ним, пропадают!
Ялайский пепел, это что за шутки?! Он что, сжёг сам себя?! Куда исчезли эти отродья?!
Выпученными глазами я разглядываю место, где только что стоял ученик Ирандера, и не вижу его. Там пусто, ни следа!
Затем оглядываюсь на нескольких уцелевших солдат, которым повезло укрыться за моим щитом. Таких групп, как наша — не больше десятка. Где-то достаточно сильные маги смогли спасти семь человек, где-то — целых пятнадцать… Но, в целом, вокруг нас крепостной двор представляет собой один огромный крематорий, усыпанный пеплом… Лишь поодаль, в паре сотнях шагов лежат слегка задетые колдовским пламенем трупы, да у двух дальних стен постройки остались нетронуты. Рядом же всё полыхает, заволакивая пространство вокруг дымом…
Вглядываясь в тёмный смог, я замечаю в нём фигуры… Там в окружении солдат на коленях стоит отец!
Радость теплом разливается по телу — он жив! Слава Святым предкам, жив!
Я бросаюсь к нему, стараясь не обращать внимания на ломоту во всём теле. А в это время вдалеке раздаются знакомые сигналы.
— Рожки! Сигнальные рожки! — возбуждённо восклицают солдаты.
— Магический квартал свободен! Город… Город наш… — отец хрипит, произнося это, но улыбается. Он отмахивается от солдат, бросившихся к нему. — Помогите раненым… Я в порядке. Эй, ты, Рой! Подойди-ка.
Пронзительно синие глаза пристально разглядывают меня.
Отец кривится, пытаясь встать — нога у него вывернута под неестественным углом. Генерал кладёт на неё руку, и я вижу, как живительный светлый поток проникает сквозь доспехи. Резкий рывок! Слышу хруст, пробирающий до костей, и нога встаёт на место.
— Аргх!
Ялайский пепел, вот это исцеление в полевых условиях!
Отец проводит рукой по лицу и шумно выдыхает, а затем говорит:
— Я уж думал что всё… Последний бой… Одолел самого Ирандера, а тут его прихвостень меня в могилу загонит… Проклятье!
