В общем — так себе порядок, как по мне. Но кто спрашивает новичка о подобных вещах? Когда низкорослый, но крепкий, рябой парнишка из нашей десятки по имени Пек, лет двадцати, велел постирать его бельё, остальные солдаты лишь молча смотрели, как я отреагирую.
Это была проверка.
У нас как раз было свободное время вечером, и вся десятка отдыхала в казарме, когда Пек подошёл к моим нарам.
— Постирай сам, — отрезал я тогда, штопая прохудившуюся куртку. — Или найди прачку.
— Так я уже нашёл, зелёный, — усмехаясь и засунув большие пальцы за пряжку ремня, Пек встал напротив меня. — Давай по-быстрому, метнись на речку, пока я тебе не показал, что к чему.
— Ты, похоже, глуховат? — уточнил я, поднимая на него взгляд. — Отвали.
— Слышишь, ты! — Рябой парень присел на корточки. — Я на Стылой равнине с тёмными сражался, пока ты свою задницу у мамкиной печи грел! И чтобы не замёрзнуть, кровь убитых в тундре волков пил! Мне тебе зубы повыбивать — как раз плюнуть, так что давай, шевели булками!
Он встал на ноги и демонстративно пнул по куртке, свисающей с моего колена.
— Ещё раз так сделаешь, и я тебе нос сломаю, — спокойно ответил я.
— Чё? Вы посмотрите, какой борзый! — хохотнул Пек, поворачиваясь к остальным солдатам. Впрочем, никто его не поддержал, и я сделал вывод, что парнишка не встретит особого одобрения со своими действиями. — Давай, деревня, хватай мои шмотки, пока я из тебя дурь не выбил и…
Он снова пнул по моей куртке. И пока ступня мелкого гадёныша не опустилась на дощатый пол я, не вставая с места, ударил его пяткой в голень опорной ноги. Пек рухнул как подкошенный, с размаху ударившись носом о край деревянных нар, на которых я спал. Послышался хруст, затем парень застонал, попытался встать, но я ухватил его за плечо, перевернул и придавил коленом к полу.
— Не знаю, где ты там сражался, парень, — напуская в голос льда, сказал я. — Но с реакцией у тебя беда. Ещё раз подойдёшь ко мне с таким… предложением — сломаю не нос, а руку. А свои вонючие портки стирай сам. И радуйся, что мои не придётся.
Я отпустил его, и Пек, стремительно отпрянув, вскочил на ноги.
— Не, ну вы только посмотрите на него! — взвизгнул он. — Рик, Сандро, Телль! Давайте-ка проучим наглеца!
— Успокойся, Пек, — пробасил Хенрир, лежащий на скамейке в углу помещения, рядом с жаровней. Честно говоря, я думал, что он спал. — Тебя же предупредили. Ты не послушал, и справиться с парнем сам не сумел.
— Но он же…
— Он за себя легко постоял, — отрезал десятник. — А вот ты — нет.
— Хенрир, я…
— Заткнись, — ровным голосом перебил его сержант, и Пек мгновенно замолчал. — Заткнись и метнись наружу. Найди нам чего-нибудь пожевать на кухне.
Утирая кровь с лица, Пек стрельнул в мою сторону недобрым взглядом и вышел из казармы. Остальные солдаты десятки даже не шелохнулись во время этой нелепой разборки, а я вдруг понял, что нажил себе в отряде первого врага...
* * *
Главное, что меня беспокоило в те две декады, пока мы ждали нового капитана — невозможность нормально поговорить с Беренгаром и продолжить обучение. Слишком много людей крутилось вокруг, и человек, впавший в ступор перед раскрытой книгой безо всяких надписей, наверняка вызвал бы массу подозрений.
Впрочем, спрятанный в паре колоколов пути от лагеря камень Эрленкар тоже был проблемой. Хотя именно с ним решение нашлось быстро. При всей строгости распорядка и проверках приезжающих я выяснил, что солдат из военного расположения наружу всё же выпускают.
Кто-то ездил в ближайший посёлок к шлюхам, кто-то туда же, но чтобы выпить на грязном постоялом дворе. Понятное дело, просто так никого не выпускали — увольнительные были наградой отличившимся, и мне, как новичку, не полагались.
Но существовал и другой вариант, куда проще. Можно было просто дать на лапу нужному человеку — заместителю коменданта, который заведовал всеми бумажками лагеря.
Деньги у меня были, так что договориться труда не составило. Зайдя к нему через Хенрира, которому тоже пришлось приплатить, за день до прибытия нового капитана я отдал «бумажному» сотнику два недельных жалованья и получил официальное разрешение. Взял свою клячу, прокатился до дерева, где зарыл камень Эрленкар, надёжно припрятал его за пазуху и, чтобы не вызывать подозрений, всё-таки доехал до крестьянского поселения.
Посидев в таверне пару колоколов и выпив две кружки кислого пива, я приехал обратно. Благо, на воротах в лагерь никто не обыскивал возвращающихся солдат.
* * *
На следующий день после того, как я забрал магическую фреску, приехал новый капитан «Речных Воронов».
Ранним утром, сразу после побудки наш десяток строится у казармы и ждёт сотника. Он приходит вместе с Гавейном, неизменно дымящим своей трубкой.
— Прошу любить и жаловать, господа «вороны» — усмехается Гавейн. — Ваш новый командир — наследный граф Имлерис ди Марко.
— Служим Империи! — громыхаем мы в унисон заученное приветствие, вызвав у нового капитана гримасу неодобрения.
Имлерис оказывается худощавым молодым человеком лет двадцати, среднего роста, с узкими ладонями, жёсткими чертами лица, острым подбородком и лихорадочным взглядом, который я отмечаю сразу. Длинные тускло-серебряные волосы зачёсаны назад и чуть выбиваются из-под шаперона.
Одежда на парне богатая — безвкусно расшитый золотистыми нитями военный мундир, новёхонький, словно только что от портного. Не то, что затасканная одежда солдат в лагере… Высокие сапоги начищены до блеска, на широком поясе — серебряная пряжка в виде ворона. Шаперон закреплён очень дорогой костяной заколкой, а из изысканных ножен на боку торчит рукоять меча, украшенная искусной витой вязью и драгоценными камнями.
Он словно не на войну приехал, а на праздничный парад. Если прикинуть, то за весь гардероб этого дворянина можно оснастить оружием человек двадцать…
— Доброго утра, солдаты, — уставшим тенором произносит Имлерис. — Полагаю, вы все — новички в «Речных воронах», как и я. Надеюсь, среди вас достаточно доблестных воинов, чтобы не посрамить имя отряда. Для меня честь командовать вами. Мы не будем задерживаться в этом лагере, и сегодня же отправимся к крепости Фархельм, где нас ожидает остальная ватага.
Несмотря на правильные слова, голос наследного графа не выражает ни единой эмоции. Он будто произносит заранее заученный и отрепетированный текст.
Впрочем, судя по его зеленоватому цвету лица, он мог просто хорошенько перебрать накануне…
— В качестве подарка я привёз с собой новое оснащение — вместо того хламья, что сейчас на вас. Сотник Гавейн распорядится, чтобы вам выдали новые доспехи, одежду, предметы первой необходимости и оружие. У вас два колокола, чтобы собраться, а затем отправимся в путь.
После недолгих сборов мы покидаем Ветренный лагерь и отправляемся к крепости Фархельм на трёх телегах, запряжённых двойками лошадей. Ни у кого из моей десятки собственных коней нет, и свою клячу мне приходится оставить на «нужды фронта», получив за неё компенсацию в два фиста. Это в тридцать пять раз меньше той суммы, за которую я купил животинку…
