— Давайте тогда сделаем себе сказку, — согласился я, поднимаясь из-за стола. — Что еще нам с вами остается?
Глава 5
Кайя
Маленькое заклинание, которое я использовала, называлось Миротворец — прочитаешь нужные слова, похожие на молитву, и все душевные бури улягутся, словно их и не было. Я взяла себя в руки и решила не тратить силы на страдания и переживания, а заняться делом. Как жаль, что Миротворца нельзя было запустить к Эдварду, чтобы он успокоился и никогда не поднимал руку на жену!
А вот нельзя. Это уже была бы злонамеренная магия, а я не хотела угодить за решетку.
Надо было искать способ спастись от проклятия — на это у меня был целый год. Я не обманула Курта, когда сказала, что у меня много планов на жизнь. Теперь моя мечта о том, чтобы учиться на журналистских курсах, а потом пойти работать в газету, сделалась даже ярче. Я не имела права от нее отказаться — а значит, надо действовать.
Однажды я напишу большую статью об этом нашем приключении. Возможно, даже цикл статей. Возможно, даже целую книгу напишу — и в ней обязательно будет глава о том, как Багровый Первоцвет отправился покупать елочные игрушки со своей седьмой женой.
А пока можно было отвлечься. Я всегда замечала, что самые ценные идеи приходят ко мне как раз тогда, когда я спокойна и увлечена чем-то приятным. А что может быть приятнее покупки новогодних игрушек?
Те, которые красовались в витринах Вивитана, выглядели живыми. Вот забавная мышка высунула черную бусинку носа из рукавицы — не притаился ли где хитрый кот, вот рыжий котенок играет с клубком, вот красногрудый снегирь склонился к ягодной грозди, зажатой в лапе. Когда я смотрела на эти игрушки, то невольно уносилась куда-то в детство, сверкающее волшебство, чудо, куда-то в мир, который переполнялся счастливыми надеждами и обещал только хорошее, только самое светлое и доброе.
У нас, конечно, не было таких дорогих елочных игрушек — в магазинчиках Вивитана можно было потратить целое состояние, мышка в рукавице стоила, например, пятьсот крон. Но мама приносила из кладовой большую коробку, и там, переложенные старой ватой, лежали те игрушки, которые вешала на елку еще бабушка. Позолоченные орехи, серебряные сосульки, солдаты и принцессы, разноцветные шары и колокольчики появлялись из тьмы, в которой провели целый год, и начиналось счастье.
Мы с Мией забирались по маленькой лесенке к елке и осторожно, стараясь ничего не разбить и не уронить, развешивали по ветвям гирлянды и леденцы, птичек и яблоки, и в сердце все замирало от того восторга, который отрывает от земли. Вот и сейчас, стоя рядом с Куртом возле витрины, я вдруг ощутила прикосновение той волны детского трепета перед сбывшимся чудом, перед золотом надежды в душе и твердо поняла, что новый год принесет нам не смерть от проклятия, а избавление от него.
— Смотрите-ка, Крысиный король, — Курт производил впечатление сдержанного джентльмена, но сейчас улыбка осветила его лицо изнутри, превратив Багрового Первоцвета в молодого человека, который готов к встрече с волшебством — с добрым, а не с таким, какое ему приходилось встречать по долгу службы. — Выразительный, правда?
Крысиный король, герой старинной легенды, которая со временем превратилась в новогоднюю сказку, и правда выглядел солидно и чуточку пугающе. Три головы с золотыми обручами корон, горностаевая мантия, сабля на боку — казалось, он вот-вот бросится в бой и один расшвыряет целый полк солдатиков, которые поднимали сабли в соседней витрине. Курт кивнул продавщице, и она сняла игрушку с витрины и осторожно уложила в коробку в компанию к паре мышей, которые выглядывали из разноцветных варежек.
— Мыши на елке приносят богатство в новом году, — сообщила продавщица. — Посмотрите, а вот и лиса с маслом!
Лиса, постоянная героиня народных сказок, хитрюга и проказница, была наряжена в национальный костюм, красную юбку с вышивкой по подолу, белую рубашку, жилет и сапожки. На носу у нее балансировал круг масла, который она уволокла из кладовой фермера, и лиса раскинула лапы, готовясь его поймать. Как было не взять такую красавицу!
Компанию лисе составили витые сосульки из хрусталя, в которых перебегали синие огоньки, новогодний кролик в черно-красном домино, и лесная избушка с часами — когда продавщица укладывала ее в коробку с ватой, то Курт заметил:
— Есть такая пословица: можно купить часы, но нельзя купить время.
Это было сказано так, что я невольно ощутила прилив сочувствия. Мой муж по отчаянию не был чудовищем. Ему не доставляло радости умертвлять своих жен — он хотел жить и искал способ избавиться от проклятия, но не находил. Он не показывал своей тоски и отчаяния, но я чувствовала, как они бродят в нем завитками багрового тумана.
— Тогда будем правильно тратить то время, которое у нас есть, — сказала я. Продавщица упаковала игрушки в бело-синюю коробку, убрала в пакет, и Курт выписал чек.
— Как насчет чашки чая? — спросил он, когда мы вышли из магазина. Здесь, в торговых рядах Вивитана, новый год был уже не чем-то далеким, что наступит через месяц, а сбывшимся чудом, к которому можно было прикоснуться. Дверь маленького кафе с луной и кастрюлькой на вывеске открылась перед нами будто бы сама по себе, и я вспомнила, как когда-то мы с родителями и Мией выпили здесь кофе с крошечными пирожными. Тогда они показались мне не просто десертом и напитком, а чем-то волшебным, тающим на языке не вкусом, а сказочными воспоминаниями.
Кафе было полно народу, но как только управляющая, немолодая дама в темно-синем платье, увидела Курта, то для нас сразу же нашелся свободный столик у окна. Как хорошо было здесь сидеть, глядя на улицу, метель, танцующую возле фонарей, веселый люд, который уже готовится встречать новый год. Мы устроились за столиком, и управляющая кивнула официанту — перед нами сразу же возникли чашки кофе с молоком и корицей и фарфоровые блюдца с пирогом.
Яблочный крамбл! Давным-давно у нас была кухарка, которая готовила его так, что пальчики оближешь! Хрустящая крошка, начинка из яблок и изюма — это была настоящая мечта, а не пирог.
Еще утром я и представить не могла, что жить мне останется всего год, но я буду сидеть в хорошем кафе в приятной компании и наслаждаться пирогом, пытаясь найти спасение для себя и своего мужа по отчаянию. Но вот ведь, сижу. Пытаюсь.
— Очень рада, что вы к нам заглянули, Курт, — сказала управляющая, глядя на Курта так, словно он был ее лучшим другом. Он улыбнулся и с искренней сердечностью ответил:
— Слишком много работы, госпожа Вайкервилль, но я всегда рад с вами повидаться. Как вы себя чувствуете?
— Благодаря вам — лучше всех. Спасибо.
Когда госпожа Вайкервилль отошла, то я поинтересовалась:
— Наверно, это какая-то удивительная история?
Курт кивнул, отламывая кусок пирога двузубой десертной вилкой.
— Была ведьма, которая превратила ее дочь в своего фамильяра. Я спас девушку, и теперь для меня всегда есть столик в “Луне и кастрюле”.
