— Это его любимый modus operandi. — Сэди прекрасно его знала.
— Предполагаю, ты слышала новость: Майерс умерла.
— Да. Это очень плохо. Как это восприняла дочь Девлин?
— У нее сейчас трудное время.
На пару секунд воцарилось молчание, и Фалько перешел к делу.
— Послушай, если ты что-то сможешь узнать про Майерс, Тэлли или эту новую девицу Элис Кортес, я буду очень благодарен. Мне нужно помочь Девлин с этим делом. Она все воспринимает близко к сердцу, и я не уверен, что видит здесь что-то, кроме дочери.
— Ты уверен, что ее дочь невиновна?
Сэди никогда не встречалась с ребенком, и у нее не имелось оснований считать, что девочка плохая, но она должна была спросить.
— Уверен. Тори на самом деле хороший ребенок.
— Это говорит полицейский Фалько или заменяющий отца Фалько?
— Иногда ты бываешь гнусной. Ты знаешь это, Кросс?
— У меня это получается естественно. — Она завернула на стоянку у ряда элитных таунхаусов. — Наследственное. Ты же видел моего отца.
— Резюме: Тори — хороший ребенок. Точка. Только вот девочка в это как-то втянута.
— Посмотрю, что удастся нарыть. Мне нужно идти.
Она закончила разговор и убрала телефон, а потом выбралась из машины.
Пришло время играть роль.
У нее всегда на самом деле очень хорошо получалось быть кем-то другим.
14
23:00
Дом Кросса Игл-Вуд-корт Бирмингем
У него зазвонил телефон.
Мейсон Кросс уставился на экран. Выдохнул. Это никак не помогло унять раздражение, нараставшее у Мейсона внутри.
Если он будет игнорировать сложившуюся ситуацию, делу это не поможет. Она сама не рассосется.
— Да?
Мейсон Кросс слушал. Что еще он мог сделать? Вначале образовалась небольшая горка, подобная тем, которые появляются у кротовины, но он позволил ей на протяжении лет вырасти в настоящую гору. На этом этапе уже не было легкого выхода. Для него — точно.
— Я жду на улице. Нам нужно поговорить.
Звук ее голоса до сих пор не утратил способности выбивать его из равновесия. Так не должно быть. Все в ней должно наполнять его только одной яростью… но тем не менее она вызывала у него очень сильное беспокойство.
Вместо того чтобы реагировать на слова, которые явно были приказом, Кросс отключил связь и положил телефон на стол рядом с собой.
Он взял в руки стакан с виски и сделал большой глоток.
Мейсон встал и прошел к окну. Он не знал, зачем утруждает себя. На улице было слишком темно, чтобы насладиться видом. От воды отражался лунный свет. Он сразу влюбился в это место, как только увидел его почти сорок лет назад. В то время Мейсон Кросс едва ли мог позволить себе купить землю. Даже сорок лет назад недвижимость у воды стоила невероятно дорого. Сэди уже училась ходить, когда Кросс наконец смог позволить себе купить дом.
Мэри-Эллен обожала этот участок. Озеро. Лес. Дом. Она была так счастлива. Следующие десять лет напоминали рай на земле. Затем у нее обнаружили рак, и все пошло прахом. Начался ад.
Его красивая жена умирала почти два года. Шестьсот девяносто восемь дней. Кросс видел, как она угасала. Мейсон замечал, как свет тускнел в ее невероятных серых глазах — точно таких же, как у Сэди.
Он допил виски. Сэди оказалась копией матери. Он едва ли мог на нее смотреть. Мейсон Кросс отдалился от дочери после смерти Мэри-Эллен. Это было ошибкой. Теперь он это понимал. Тогда Кросс ничего не видел вокруг. Его мучила собственная боль.
В тот момент начались проблемы.
Еще одна его ошибка.
И теперь он ничего не мог поделать, чтобы ее исправить.
Хотя Мейсон намеревался кое-что изменить перед тем, как сделает последний вздох.
Лучше поздно, чем никогда.
Он вздохнул, направился к входной двери и вышел из дома. Мейсон мог заставить дочь ждать, но не мог ее полностью избегать. Результат давней ошибки — той, которая будет его преследовать до последнего дня.
У края тротуара перед подъездной дорожкой к его дому стоял черный седан. «А заехать на подъездную дорожку было слишком сложно?» Рядом с машиной по стойке «смирно» стоял водитель. Мейсон скрипнул зубами и пошел по каменной дорожке к улице. Не говоря ни слова, водитель открыл Мейсону дверцу у заднего сиденья со стороны водительского места. Он устроился на кожаном сиденье, и дверца за Кроссом сразу же плотно закрылась. Водитель остался снаружи.
Что еще Сэди может быть нужно? Теперь расследование вел он. Он способен сделать то, что нужно. Мейсон встретился с дочерью взглядом, и на какое-то мгновение у него перехватило дыхание. Она была так красива… даже по прошествии всех этих лет.
Вдруг видение рассеялось, и реальность резко вернула его в настоящее.
— Что скажет твой муж, если узнает о наших встречах?
Она улыбнулась, но не развеселилась.
— Я еще раз должна подчеркнуть всю деликатность ситуации, — сказала она, словно Мейсон полностью не понимал положение вещей.
— Я в курсе.
— Отец Эшера очень, очень сильно расстроен, как ты можешь представить. Он хочет, чтобы восторжествовала справедливость. Нужно найти того, кто это сделал. Ты должен найти человека и необходимые доказательств, то есть помочь отцу Эшера справиться с горем.
Мейсон задумался, на самом ли деле она думает, что эта встреча в такое позднее время каким-то образом изменит шаги, которые он собирается предпринять. Кросс-старший прекрасно понимал, что должен сделать. Выбор в некотором отношении давно перестал быть только его собственным.
— Я уже заверил тебя, что лично займусь этим расследованием. Мистер Уолш может не сомневаться — киллер будет найден, как и человек, подозреваемый в отдаче соответствующего приказа. В случае того и другого будут представлены доказательства, подтверждающие вину.
— Сорок восемь часов, — предупредила она. — Я хочу покончить с этим делом. Никто из нас не хочет, чтобы СМИ муссировали такую трагедию, снова и снова показывали ее, как плохой фильм.
— Сорок восемь часов, — эхом повторил отец. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы уложиться в установленный тобой срок.
Она уставилась на него, и в тусклом свете в салоне он все равно увидел, как выражение ее утонченного лица с идеальными чертами стало жестким.
— Мне нужны не твои заверения, Мейсон, а гарантии.
Он один раз резко кивнул, и потом вышел из машины.
Говорить было нечего. Он обо всем позаботится.
Впрочем, даже этого может оказаться недостаточно. Эшер Уолш был дураком. Он не понимал, что происходит. Он оставил после себя чертову кучу дерьма, и предполагалось, что Мейсон все это дерьмо расчистит.
