— Тори.
Она убрала спортивную форму в шкафчик, заперла его и медленно повернулась.
— Да, мэм?
Тренер Лоренс стояла у двери, сделав только один шаг в раздевалку. Руки держала на бедрах.
— С тобой все в порядке?
— Простите. — Тори не смогла сдержать новую волну слез. — Думаю, мне просто нужно пойти домой.
— Я понимаю, для тебя это трудное время, — заметила Лоренс. — Почему бы тебе не сходить в кабинет миссис Лири и не поговорить с ней? Я бы меньше за тебя беспокоилась, поступи ты так сразу.
— Хорошо, мэм.
Тори схватила рюкзак и направилась в кабинет психолога.
Те несколько учеников, мимо которых она проходила в коридоре, смотрели на несчастную девочку, как на какого-то фрика. Ей просто хотелось убежать. Спрятаться. Исчезнуть.
Миссис Лири ждала Тори у своей двери. Когда они устроились у нее в кабинете, миссис Лири начала разговор с фразы:
— Если ты хочешь, чтобы я позвонила твоей маме, я позвоню прямо сейчас.
Тори вытерла глаза.
— Наверное, я попробую пережить остаток дня.
Она должна быть сильной. Мама и Фалько со всем этим разберутся. Ведь разберутся же? У нее внутри все крутило из-за беспокойства. А если не смогут?
— Я собиралась пригласить тебя к себе в кабинет сегодня во второй половине дня.
Тори замерла на месте.
— Зачем?
— Я слышала про твои нервные срывы.
Тори уставилась на психолога так, словно у нее треснула голова и оттуда вылезло инопланетное существо.
— Какие нервные срывы?
— Вспышки гнева, — пояснила Лира. — Как в спортзале несколько минут назад.
— Раньше такого не случалось, — заметила Тори и внезапно с ужасом стала ожидать, что следующее скажет психолог.
— Мы все демонстрируем наши эмоции по-разному, — заверила ее Лири. — Это не представляет проблемы, пока наши чувства не выходят из-под контроля.
— Подождите. — Тори подняла руки вверх, ладонями к психологу. — У меня не бывает вспышек гнева. С чего вы это взяли, ради всего святого?
— Тори, давай не будем об этом беспокоиться. Давай сосредоточимся на том, что нам нужно сделать, чтобы разобраться с твоими чувствами.
У Тори возникло ощущение, словно окружающий мир вращается и эти повороты выходят из-под контроля.
— Я хочу позвонить маме.
В дверь постучали, и это не позволило миссис Лири сказать, что она собиралась. Она встала, и в этот момент раскрылась дверь.
— Простите, что перебиваю, — извинился мистер Фостер. — Мне нужно сказать вам пару слов, миссис Лири.
— Прости, Тори.
Психолог обошла письменный стол и вышла в коридор с мистером Фостером.
Тори закрыла глаза и выдохнула.
— О боже!
Из-за закрытой двери доносились слова, и Тори к ней повернулась. Потом послышалось или рыдание, или резкий вдох, и это заставило Тори встать со своего места и придвинуться поближе к двери. Это было рыдание! Миссис Лири плакала! У Тори участился пульс, она затаила дыхание и приложила ухо к двери.
— Мы ничего не будем объявлять, пока не получим дополнительную информацию о ее состоянии.
— Наверное, родители Сары чувствуют себя ужасно.
Сары? Что-то случилось с Сарой? Тори сжала руки в кулаки, лишь бы не дать себе распахнуть дверь и потребовать сообщить ей, что же произошло.
— А пока давайте просто радоваться, что попытка самоубийства оказалась неудачной, — произнес мистер Фостер. — Бог мой, что нам ждать теперь?
Сара попыталась покончить жизнь самоубийством.
Тори пронзила боль.
Этого не может быть.
24
15:00
Дом Тейлор Восемнадцатая авеню, Юг Бирмингем
— Я так благодарна твоему другу, который пришел мне на помощь, — сказала Тейлор. — Все эти годы после смерти отца меня никогда не беспокоило одиночество. Я никогда не чувствовала себя одинокой. У меня была работа. Однако после микроинсульта, когда меня вынудили уволиться, я почувствовала себя хуже.
Сэди выдала одну из своих редких улыбок даме, которая неожиданно стала так важна для нее.
— Если бы вы мне сами не сказали про инсульт, я бы и не узнала про него. Эшер его никогда не упоминал.
— Потому что не знал. Я не хотела, чтобы он беспокоился. Не могу сказать, что тяжело болела. Это был просто тревожный звоночек, и врачи диагностировали его как преходящее ишемическое нарушение мозгового кровообращения.
— Взломщик не проник дальше гостиной, правильно? — уточнила Сэди и, таким образом, возвратила разговор к насущной проблеме. Так Наоми сказала Бартону, но теперь, когда она успокоилась и взяла себя в руки, женщина могла вспомнить и что-то еще.
— Он вошел через черный ход. Когда я сама зашла в кухню проверить, что там за шум, он толкнул меня, я упала, а он бросился в гостиную. Твой сотрудник уже колотил в дверь. Этот тип развернулся и ушел тем же путем, каким прибежал.
Сэди кивнула.
— Он не пытался как-то вас удерживать или вывести из строя телефон?
— Он перерезал телефонную линию на улице. А вообще незнакомец, похоже, торопился пробраться наверх. Как я понимаю, его интересовали записи в комнате Эшера. Больше мне ничего не приходит в голову. В доме нет ничего ценного.
Что-то в этом сценарии не сходилось. Злоумышленник не мог знать, сколько времени ему потребуется найти то, за чем он пришел. Он не мог знать, что Наоми ненавидит сотовые телефоны и у нее есть только стационарный. Преступник, черт побери, не мог знать про спрятанные в комнате наверху материалы.
Если только кто-то не сообщил ему, что следует ожидать.
— Наоми, кто-то приходил к вам домой после смерти Эшера или незадолго до нее, кроме самого Эшера, меня и двух детективов, Фалько и Девлин?
Пожилая женщина нахмурилась, пока обдумывала вопрос.
— За день до того, как я узнала об убийстве Эшера, ко мне приходил инспектор из «Электросбытовой компании Алабамы» проверить электрический щиток. Там возник какой-то вопрос со счетчиком, но все оказалось в порядке. Я думаю, он приходил утром до… — Она покачала головой. — Нет. Нет. Я ошиблась. Так получается воскресенье, а он приходил в понедельник. Рано утром. Где-то в половине девятого, как раз до того, как я услышала ужасную новость про Эшера.
— Он вам предъявил какие-нибудь документы?
— Конечно. В противном случае я никогда не пустила бы его в дом. К чему ты клонишь, Сэди?
— Я хочу, чтобы вы записали все, что помните про этого человека — как он выглядел, во что был одет. А пока вы этим занимаетесь, я осмотрю дом.
