— Что? — Керри вскочила на ноги. — Но, сэр, я же…
— Никаких «но», Девлин. Вы все это принимаете близко к сердцу.
Она покачала головой, но не успела возразить, потому что начальник сказал:
— Вы думаете, я не знаю о случившемся в прошлом году?
Керри Девлин была шокирована и промолчала.
— О, детектив, я в курсе. Я слишком хорошо вас знаю, чтобы ничего не заметить. То дело вас изменило, хотя вы с Фалько и не указали его в отчетах. Может, я никогда не узнаю, что именно вы намеренно упустили, но я не хочу, чтобы история повторялась. А теперь идите домой и позаботьтесь о дочери.
Керри хотелось с ним поспорить. Девлин хотела показать, как оскорблена из-за того, что лейтенант предполагает подобное, но не могла.
Потому что он был прав.
Во время того расследования Керри Девлин перешла черту.
Те воспоминания будут преследовать ее до конца жизни.
29
9:05
Лофт Сэди Шестая авеню, Двадцать седьмая улица Бирмингем
Сэди сидела на полу. Она скрестила ноги и прислонилась спиной к двери в лофт.
Кросс спала здесь прошлой ночью. На полу. Она прижималась телом к деревянной двери, чтобы никто не смог пробраться внутрь.
На протяжении долгих часов Сэди Кросс изучала эти чертовы листочки бумаги — фрагменты ее прошлого, размещенные на стене. Она пыталась вспомнить что-то еще. Каким-то образом перетасовать листочки так, чтобы происходящее приобрело смысл.
Не получилось. В конце концов Сэди просто рухнула и заснула без помощи алкоголя, хотя ей снились кошмары. Те две банки пива, выпитые у Девлин, не в счет. Авария произошла из-за чрезвычайной усталости Кросс.
Теперь ей требовался кофеин, предпочтительно внутривенно, но это было невозможно, поэтому придется варить кофе. Едва только Сэди Кросс сможет убедить себя встать и пересечь комнату.
Она с вожделением уставилась на кофемашину на кухонном столе примерно в шести метрах от нее.
Через некоторое время.
Ей снился Эдди.
Сэди закрыла глаза. Он целовал ее в живот и улыбался, смотрел на нее снизу вверх. «Te quiero»
[20]. Эдди любил Сэди Кросс. Она резко вдохнула воздух, содрогнулась и почувствовала, как он наполняет легкие. Сэди тоже испытывала к этому мужчине какие-то чувства. Нельзя назвать их любовными. Это было бы неточно. Однако она чувствовала то, что не испытывала никогда ни к кому.
Сэди закашлялась. Страшно хотелось закурить.
Она заблокировала мысль о более глубоких эмоциях и напомнила себе, что играла роль. Сэди притворялась, что любит всю семью, даже старикана. Никто не подозревал, что она — не просто продавщица передвижного кафе, которая завоевала сердце Эдди.
К ней привязалась даже Изабелла. В мозгу всплыло воспоминание — ощущение ее маленькой ручки в руке Сэди. Смех девочки, когда она кружила по комнате, как балерина. Изабелла весело смеялась и предлагала Сэди к ней присоединиться. Сэди танцевала вместе с ребенком, хлопала в ладоши и улыбалась. Она сейчас вроде бы видела, как улыбается, но по ощущениям это была не Сэди Кросс, а кто-то другой. Из другой жизни.
Те месяцы были другой жизнью… ложью.
Крики в агонии. Боль, такая, как она никогда не испытывала раньше, пронзает тело Сэди. Кросс чувствует, как шевелится ребенок… а потом оказывается, что он мертв.
Плач… плач младенца эхом отдавался внутри нее.
Сэди Кросс вздрогнула. Это только ее воображение. Ребенок умер. Она видела маленькое тельце. Прикасалась к холодной плоти… к маленькой груди, которая не вздымалась и не опускалась.
Может, так и лучше. Она слишком сломлена, чтобы заботиться еще и о ребенке. Черт побери, да Сэди сама о себе не может позаботиться. Если бы ребенок выжил, то, вероятно, дело закончилось тем, что он остался бы жить в картеле.
Ее мертвого ребенка похоронили где-то на территории поместья. Она никогда не узнает где. Может, рядом с Эдди.
Он тоже мертв. Хотя воспоминания о нем тоже фрагментарные и нечеткие, как и остальные ее попытки восстановить то время.
На протяжении всех этих лет после возвращения Сэди Кросс высказывались предположения, что он все еще там — прячется на территории поместья.
Все возможно, но в глубине души Сэди была уверена, что он мертв. Ей следует это знать. Именно она его убила.
По крайней мере, черт побери, этот мужчина точно выглядел мертвым.
Сэди плотно зажмурилась и заблокировала все эти голоса и образы из выпавших из жизни месяцев. Никто не может ей помочь сложить эту картинку-загадку. Сэди словно Шалтай-Болтай. Вся королевская конница, вся королевская рать не может ее собрать.
Эшер попытался.
«Эшер».
Он стал первым человеком, которому Кросс позволила подойти к себе так близко после ее странного исчезновения. Он обещал выяснить правду и остановить деятельность Карлоса Осорио. Остановить там, где это имело значение — его поддержку, тех, кто стоял за ним. Однажды ночью после секса Эшер рассмеялся и пообещал принести Сэди голову ублюдка.
Она попыталась притвориться, будто верит, что это у него получится. Что Эшер сможет выиграть.
Только Кросс знала, что не сможет.
Она предупреждала его, что это очень опасно. Тогда Эшер напоминал ей, что Сэди Кросс выжила. Почему не может он?
Может, поскольку глубоко внутри Сэди Кросс была сделана из того же дерьма, что и семейка Осорио. Может, именно поэтому Сэди так прекрасно в нее вписалась и в конечном счете выжила.
Эшер был слишком хорошим.
На самом деле не имело значения, кто нажимал на курок пистолета, из которого вылетела пуля, попавшая ему в голову. Сэди знала, кто скомандовал казнить Эшера.
Карлос Осорио.
Возможно, ей до него не добраться, но должен быть и какой-то другой способ.
Возможно ли, что эта девочка Элис Кортес и есть Изабелла? Многие черты лица повторяются, цвет кожи, цвет волос. Сэди вспомнила фотографии, которые ей показывала Девлин. Потребовалась вся сила воли, чтобы никак себя не выдать и держать в руках после того, как Кросс увидела эти фотографии. Ей требовалось оттуда срочно уйти.
Но Сэди не знала точно. Сознание слишком часто играло и подшучивало над Кросс, чтобы она могла с уверенностью говорить о той части прошлого.
Сэди требовалось лично увидеть девочку с близкого расстояния. Послушать, как она говорит… посмотреть, как девочка двигается.
Тогда Кросс будет знать точно.
30
Полдень
