— Не уверена. Наверное.
— Но вы уверены, что были одни?
— Вначале, потом зашел он.
— Он?
Она не сразу отвечает.
— Эдди.
— Я думал, что он мертв.
— Умрет через несколько минут.
— Вы собирались его убить?
— Да. У меня на поясе была спрятана перьевая чернильная ручка.
— Расскажите мне, что произошло.
— Я дождалась, пока он не подойдет поближе. Он меня обнял. Несмотря на то, что я оказалась предательницей, у него остались ко мне чувства. Я воспользовалась моментом и воткнула ручку ему в яремную вену. Кровь хлынула фонтаном, потекла как река. Я помню его глаза, как он смотрел на меня, умирая у меня в объятиях.
— Вас увезли, когда нашли его тело?
— Нет… подождите. — Долгая пауза. — Не так.
— Что не так? — не отстает Холден.
— Эдди умер до… задолго до этого. Я убила его, когда они только обнаружили, кто я на самом деле. Старик хотел меня убить. Эдди умолял его оставить меня в живых, пока не родится ребенок.
— Значит, вы не убили его?
Молчание.
— Нет, убила, — говорит она. — Только это произошло, когда он пришел сообщить мне, что меня оставят в живых, пока не родится ребенок.
— Вы ведь говорили, что ребенок родился мертвым.
— Я не помню, как говорила вам про ребенка.
— Вы говорили, Сэди. Всего минуту назад. Вы говорили мне, что ребенок умер.
— Я не помню, как вам говорила, но это правда. Он умер. — Теперь она говорит громко, натянутым голосом. — Я помню голоса.
— Чьи голоса?
Она не отвечает несколько секунд.
— Человека, которому я доверяла. Его голос. И… ее.
— Чьи голоса? — повторяет Холден.
— Я больше не хочу говорить.
37
23:55
Бульвар Финли Бирмингем
Мейсон прослушал записи с сеансов по методу регрессионной терапии, в которых участвовала Сэди, по крайней мере, дюжину раз. Последние несколько дней опять были пыткой. Во время терапии его дочь так близко подошла к его тайне. Она так близко подошла к раскрытию его секрета. Последний сеанс стал причиной прекращения терапии, и именно поэтому он забрал записи. Холден не спорил. В конце-то концов Мейсон заплатил ему очень большие деньги. Изначально Мейсон собирался уничтожить записи, но не смог заставить себя это сделать. Каждое их прослушивание было напоминанием ему о том, как дорого Сэди заплатила за его ошибки.
Он проследит, чтобы дочери никогда больше не пришлось платить за то, что он сделал.
Теперь он положит этому конец.
Перед тем как уйти из дома полчаса назад, он тщательно упаковал записи сеансов в коробку вместе со всеми остальными вещами, которые хотел передать Сэди в подходящее время. Этот момент настанет. Когда у нее появится возможность изучить все то, что он сохранил, многое получит объяснения. Отец написал на коробке имя дочери, фамилию и номер телефона, чтобы ее передали Сэди Кросс в том случае, если он сам не сможет ей рассказать о существовании этой коробки.
Пришло время сделать один последний шаг.
Он смотрел, как арендованная машина с кузовом типа седан класса люкс заворачивает на стоянку у заброшенного склада на бульваре Финли. Мейсон вышел из своего «Лексуса» и широкими шагами без колебаний направился к темному седану. Двигатель продолжал работать, габаритные огни горели. Когда он приблизился к передней двери пассажира, щелкнул автоматический замок. Он открыл дверцу, устроился на кожаном сиденье и оказался в тускло освещенном салоне вместе с человеком, которого попросил о встрече. Мейсон опустил руки на колени.
— Я удивился, что ты позвонил, — заявил Лилэнд Уолш. — Я думал, мы закончили с нашими делами после последней встречи.
— Я тоже так думал. Пока не поговорил с ней.
Мейсон знал ее лучше, чем она сама себя знала. Когда она не опровергла его обвинения, он понял, что прав. Она никогда бы не позволила Мейсону свободу маневра, чтобы он вдруг не пришел к необоснованному выводу. Она была слишком требовательной и въедливой.
Уолш имел наглость рассмеяться.
— Ну что ты на самом деле, агент Кросс? Я едва ли вижу проблему. У нее есть все основания испытывать те же ощущения, что и я, не правда ли? — Он повернулся лицом к Мейсону. — Око за око, в конце-то концов. Только мы не говорим про глаза, не так ли?
Мейсон кивнул, в первую очередь потому, что его вывод подтвердился. Он получил подтверждение от козла лично.
— Нет, не говорим. — Произнося эти слова, он запустил руку под куртку и сжал пальцами рукоятку пистолета. — Ты сделал ошибку, Уолш.
— Она не предприняла ничего, чтобы меня остановить, — бросил тот в ответ. — Мы оба прекрасно знаем, кто тут главный.
— Всегда нужно знать границы, за которые заходить нельзя. — Мейсон достал пистолет и прижал глушитель ко лбу Уолша. Из-за тусклого света в салоне внезапно его побледневшее лицо, казалось, приобрело какое-то потустороннее свечение. В глазах нарастал страх. — Никогда не иди против человека, который безжалостней, чем ты.
Он выстрелил и расслабился, услышав резкий звук, означавший, что пуля отправлена в голову мужчины. После этого Мейсон вышел из машины.
Теперь нужно со всем заканчивать.
38
Сегодня Суббота, 17 апреля 7:20
Бирмингем
«Я не хочу умирать».
Она думала, что станет смелой, когда ей исполнится четырнадцать, но этого не случилось. Ей нужно бежать… ей не следовало отвечать на тот звонок. Ей следовало остаться дома, а не сбегать из него украдкой.
Ей нужно найти какой-то способ, чтобы связаться с мамой и…
Задняя дверца машины открылась еще раз.
Слишком поздно.
Элис проскользнула на заднее сиденье машины. Посмотрела на Тори.
Тори пыталась вести себя так, как обычно, когда водитель отъехал от края тротуара у дома Элис. «Сохраняй спокойствие». Она не хотела, чтобы Элис видела, как она напугана. Ей нужно подыгрывать Элис хотя бы еще немного. Единственное, о чем она могла думать, — это что надо молиться. Неважно, что Господь никогда не отвечал на ее молитвы и что она на самом деле не знала, как правильно молиться. В эти минуты молитва была единственным возможным вариантом.
Она просто не могла позвать на помощь. Элис подхватила Тори в квартале от ее дома и выбросила телефон Тори в окно. Ей следовало тогда начать кричать. Ей следовало крикнуть водителю, чтобы остановился. Вначале она была слишком шокирована поступком Элис, чтобы отреагировать. Затем она поняла, что ничего из этого сделать не может… если ее помощь требуется Саре.
