Здоровенный мужик открыл заднюю дверцу за водительским местом и потянулся внутрь.
Сэди так и держала руку на рукоятке пистолета. На всякий случай.
Первым, что она увидела, стала цветастая юбка, доходившая до лодыжек женщины, которая выбиралась из машины. На ней были серые, сильно разношенные кожаные туфли без каблуков.
Когда она обогнула дверцу машины, то мгновенно встретилась взглядом с Сэди.
Старушка.
Маленькая — нет, крошечная.
Длинные седые волосы заплетены в толстую косу. Морщинистое лицо — такое, будто ей двести лет.
— Ты меня помнишь, la muchacha?
[25]
Сэди моргнула. Ее руки опустились вдоль тела.
— Да. — Сердце в груди стало биться чаще. — Вы — знахарка, которая меня лечила.
О, проклятье. Неужели у нее опять начались галлюцинации? Этого же не может быть… Или может?
Пожилая женщина кивнула.
— Ты оставалась у меня в безопасности и невидимой, пока не пришло время тебе уезжать.
«Возьми меня за руку — и станешь невидимой».
В тот последний раз под маской скрывалась совсем не Изабелла. Сэди потеряла ребенка и хотела только умереть… эта женщина спасла ей жизнь. Даже в те месяцы, когда ее пытали и оказывали психологическое давление, эта женщина, знахарка, не давала ей умереть. Она продолжала дышать благодаря ей! Сэди внезапно осознала это с той же определенностью, с которой знала свое имя.
— Спасибо вам.
Сэди не знала, что еще можно сказать. Она чего-то ждала, и это ожидание охватило ее всю, напоминая странный гул. Это не был страх. Это было что-то более сильное. И она не могла дать определение этим ощущениям.
— Когда они узнали, что ты сделала, тебя приговорили к смерти. Эдуардо умолял сохранить тебе жизнь и жизнь ребенка, которого ты носила. Он пришел к тебе сказать, что не может тебя спасти, и ты его убила. — Худая грудь женщины содрогнулась. — Они заключили сделку. Торговались. Тебя вернули отцу едва живой, но живой.
Те голоса и образы, которые Сэди никогда не удавалось ухватить, которые она никогда не могла четко воссоздать у себя в сознании и понять, теперь проходили сквозь него. И ее отец говорил про сделку.
— Я не помню. Что за сделка?
Пожилая женщина кивнула водителю, он снова нырнул на заднее сиденье, а она снова повернулась к Сэди.
— Теперь новая сделка.
Сэди наблюдала за происходящим, сердце так сильно колотилось в груди, что угрожало ее прорвать.
Водитель вылез из машины, держа на руках маленького ребенка. Он поставил ребенка рядом с пожилой женщиной. «Мальчик». Это был мальчик. Мальчик посмотрел на Сэди. На нее неотрывно смотрели серые глаза — точно такие же серые глаза, как у нее самой. Этого не может быть!
Сердце на мгновение замерло в груди.
— Но… но мой ребенок умер.
— Тебе приносили другого ребенка… из деревни. Он умер, как только родился.
Сэди не могла оторвать взгляд от ребенка, который, как она считала несколько лет, не существовал. Она потрясла головой.
— Почему?
— Ты забрала ее сына, она забрала твоего. — Пожилая женщина достала что-то из кармана юбки и протянула Сэди. Это оказалась небольшая фотография ее и Эдди. — Я сделала все, что могла. Я показывала ему эту фотографию каждый день. Я оберегала его от его сестры и от других угроз до этого дня. Я знала, что он наступит.
Сэди перевела взгляд с ребенка на пожилую женщину, и давно спавшие эмоции стали просыпаться внутри нее.
— Я не знаю, что сказать.
Знахарка улыбнулась и повернулась к мальчику.
— Esta es tu madre
[26].
У Сэди перехватило дыхание. Она на мгновение закрыла глаза. Она была уверена, что это галлюцинации.
— Это твой сын, — сказала пожилая женщина Сэди.
Сэди заставила себя открыть глаза. Они все еще находились там, все трое, включая красивого мальчика. Это не было очередной галлюцинацией.
— Его зовут Эдвард. Теперь он твой.
Сэди не могла вымолвить ни слова, не говоря про то, чтобы шевелиться. Она могла только неотрывно смотреть на ребенка с красивыми темными волосиками и большими серыми глазами.
Водитель направился к задней части внедорожника, достал два чемодана и поставил на тротуар рядом с мальчиком.
— Все его документы здесь, — сказала пожилая женщина, кивнула на багаж, а потом посмотрела вниз на мальчика.
— Иди к своей madre, Эдвард.
Мальчик сделал несколько шагов, преодолевая расстояние, разделявшее его и Сэди. Он поднял на нее глаза и улыбнулся.
Сэди рухнула на колени, каждую клеточку ее тела разрывали незнакомые ей раньше эмоции, которые перекрывали все остальное.
— Я рада познакомиться с тобой, Эдвард.
Он кивнул и протянул ручку.
Она взяла его ручку в свою и пожала.
— Я на самом деле рада, что ты здесь.
— Хорошо заботься о нем.
Сэди посмотрела на пожилую женщину над головой мальчика.
— Сделаю все, что смогу.
Знахарка в последний раз кивнула, и водитель помог ей забраться в машину. Потом он сам сел за руль и уехал.
Сэди смотрела на ребенка сверху вниз. Ее ребенка. Ее сына.
«Я… позволил им удержать то, что не следовало. Но теперь я все исправил».
Ее отец обменял сделку, которую ему могли бы предложить фэбээровцы, на ее сына — сына, о существовании которого никто не знал… сына, которого она считала умершим.
На нее снова нахлынули эти эмоции, которые подавляли все остальное. Они полностью заполнили ее грудь, она едва могла дышать. Она понимала, что, когда шок пройдет, эти эмоции преобразятся в чистый страх.
Что она знает о детях? Она понятия не имела, как его кормить или… ни о чем. Она не сможет быть хорошей матерью.
Сэди сделала глубокий вдох и потянулась к его ручке.
— Давай возьмем твои вещи и поднимемся домой. Потом съездим познакомиться к моим друзьям.
Девлин — хорошая мать. Она скажет, что делать.
50
20:15
Дом Девлин Двадцать первая авеню, Юг Бирмингем
Керри смотрела, как Фалько и Тори играют в какую-то видеоигру. Стоит дать в руки Фалько джойстик, и он превращается в большого ребенка.
Он приготовил совершенно потрясающую курицу с рисом и апельсинами на ужин. Они так быстро ее съели, будто голодали до этого. А может, немного и голодали. Есть не хотелось. Прошлая неделя получилась адской, но теперь все закончилась. И кроме еды они просто проводили время вместе, не стесненные условностями.
