А затем в зал, где сидели гости, заглянули сам император с супругой, поздравил новобрачных и вручил Барбаре огромный букет белых роз, а Герману орден Святого Владимира 4-й степени с бантом.
– Это тебе за прежние твои подвиги, – сказал Павел, приобняв за плечи нашего молодца. – Знаю, что и в недалеком будущем ты совершишь еще немало храбрых поступков.
При этом отец Барби гордо посмотрел на своих земляков, мол, знай наших. А те лишь завздыхали так, что их было слышно на другом конце стола.
Наши же ребята веселились так, как веселятся бойцы, которые в любой момент могут оказаться в самой гуще боя. А то, что им скоро придется воевать, никто уже не сомневался. Все к этому и шло. Генерал Михайлов не скрывал от своих ребят того, что готовится операция по захвату Мальты. А там возможен и, как говорил Жириновский, «последний бросок на юг».
За свадебным столом по негласному уговору никто не вел разговоры о войне. Место для таких бесед было не совсем подходящим. И потому гости старались веселиться от души, тем более что император велел своему мундшенку подать на стол лучшие вина из своего погреба.
Тамадой, как это и предполагалось, стал князь Багратион, который произносил витиеватые тосты с пожеланием новобрачным счастья, множество детей и долгих лет жизни. А генерал Кутузов шутил, рассказывал разные веселые истории, словом, веселил всех присутствующих.
Потом, как и положено, наступило время «художественной самодеятельности». Кто-то сгонял в Кордегардию за гитарой, и Сильвер – в миру старший лейтенант Антон Серебрянский – спел несколько наших песен, которые понравились всем. Даже поляки, которые не совсем еще освоили русский язык, подпевали Антону: «Мы идем с конем по полю вдвоем…»
А пан Казимир так расчувствовался, что смахнул ладонью слезу со щеки. Потом Багратион затянул какую-то красивую грузинскую песню. Жаль, подумал я, что наш Казбек Бутаев сейчас далеко отсюда – в Париже. Он бы перевел бы для нас, о чем пел князь.
Веселье длилось до вечера. В царском дворце спать ложились довольно рано. Об этом ненавязчиво напомнил нам один из лакеев, заменявший в подсвечниках и жирандолях свечи. Что ж, и новобрачным пора было отдохнуть. Они за этот памятный для них день тоже порядком устали.
Я предложил пану Каминскому продолжить веселье в мужской компании. Он кивнул, попрощался со своими земляками и в окружении наших ребят вышел во двор и зашагал в сторону Кордегардии. Видимо, поляк изрядно выпил винца – его ноги немного заплетались, а в разговоре то и дело с русского переходил на польский. Я поддакивал ему и думал: вот у нас и появилась первая межвременная (и межнациональная) супружеская пара. Как оно будет дальше?..
