– Возможно, – протянул лейтенант. – Возможно, прямо сейчас решается твоя судьба.
Ива через плечо посмотрела на одного, затем на другого Младенца.
– Не думаю, что у меня есть выбор. Как можно выбирать, когда они такие одинаковые?
– Не знаю, – развел руками Юстас. – Это твой выбор. Доверься чутью, прислушайся к сердцу, подбрось монетку, в конце концов. Прими решение.
– Только не думаю, что это будет мое решение… Кто-то уже сделал его за меня. – Ее напугала эта мысль. Впрочем, Юстас смотрел на нее так, что Ива не выдержала.
– Ладно, ладно! Я пойду с тем, что справа. Он не так громко чавкает.
– Вот видишь, – сказал лейтенант. – Всегда есть выбор. Нужно только его найти.
Он глянул на Младенцев.
– Нам пора. Наши маленькие друзья нас ждут.
И в самом деле – Младенцы уже закончили с угощением.
– Ну? – спросили они хором. – Готовы идти?
– Да. – Ива шагнула вперед. – Давайте закончим с этим побыстрее.
Младенцы переглянулись и громко пискнули.
– До встречи, красавица. – Юстас прижал руку к груди и галантно поклонился. – Надеюсь увидеть тебя за обедом.
– Я… – Ива почувствовала, что краснеет. Хорошо, что в темноте это не так заметно. – До встречи.
– Главное, не отставай от своего проводника. А если потеряешься…
– Кричать во все горло? – Ива хмыкнула. Сколько раз она слышала подобный совет от крестного – не сосчитать.
– Нет. – Лейтенант задумался. – Кричать, пожалуй, не стоит. Кто знает, кого привлекут твои крики?
– Да ладно, – отмахнулась Ива. – Ничего не случится. Это же просто Чердак.
– Вот именно, – кивнул Юстас. – Это Чердак, а на Чердаке может случиться что угодно.
Юстас отсалютовал ей ладонью и двинулся вслед за своим проводником. Он так и не обернулся.
В лабиринтах
– Погоди! Да погоди же ты, наконец! – тяжело дыша, проговорила Ива. – Остановись! Замри! Хватит!
Уже полчаса Ива пробиралась сквозь завалы хлама, по лабиринту из поломанной мебели, таинственных сундуков и картонных коробок, полных странных и удивительных вещей. Чем-то Чердак походил на свалку отбросов, жуткую Преисподнюю, что росла на краю леса, где Ива встретила мусурного вепря. Но в то же время он оказался прямо противоположен ей по сути. Спроси ее кто, она едва ли смогла бы объяснить, в чем разница, но она ее чувствовала. На свалке все было мертвым, на Чердаке же любая вещь продолжала жить – насколько здесь уместно это слово. Вещи хранили тайны, они нашептывали истории – и каждой из них нашлось бы что рассказать. Какому зверю принадлежала мохнатая шкура, небрежно наброшенная на кресло с резными подлокотниками? Какие знания скрывает толстая книга в кожаном переплете, перевязанная ремнями и придавленная чугунным утюгом? Откуда здесь взялось железное колесо высотой Иве по пояс и чьи это ржавые рыцарские доспехи? Подобные вопросы возникали на каждом шагу, но не пугали, не сбивали с толку, а будоражили воображение. В конечном итоге Ива решила, что здесь, на Чердаке, ей даже нравится. Когда-нибудь стоит наведаться сюда еще раз и исследовать это место со всей обстоятельностью – Чердак этого заслуживал.
Ее проводник двигался на удивление быстро. Среди чердачных завалов Младенец чувствовал себя как рыба в воде – легко пробирался там, где Ива с трудом протискивалась, свободно проходил под нагромождениями столов и стульев, через которые Иве приходилось перелезать, рискуя свернуть себе шею. Для нее любое неосторожное движение могло закончиться печально, а Младенцу все было нипочем.
– Да подожди ты! – крикнула Ива.
Младенец успел заметно вырваться вперед, и Ива испугалась, что еще немного, и она потеряет его из вида. Перспектива остаться здесь в одиночестве ее не обрадовала. Вроде бы они не так далеко отошли от дверей, но, оборачиваясь, Ива не видела ни чердачного окна, ни полосы света и, что хуже, не могла даже сказать, в какой стороне они находятся. Как только она это поняла, ей стало не по себе. До сих пор Ива не сомневалась в том, что у нее отличное чувство направления, но здесь ее внутренний компас будто сошел с ума. Неприятное чувство дезориентации походило на тошноту и будило не самые приятные воспоминания о том, как она, еще маленькой, заблудилась в лесном тумане.
Младенец вскарабкался на крышку кованого сундука и наконец обернулся. И пусть при этом он широко улыбался, демонстрируя белоснежные зубы, однако вид у него был недовольный.
– Ты медленная как черепаха, – сказал он. – Мы так никуда не успеем!
– В самом деле? Разве мы куда-то спешим? – Ива попыталась обратить слова Младенца в шутку, но прозвучало неискренне.
– Спешим! – Полы балахона взметнулись вверх. – Разумеется, мы спешим! Если мы не поспешим, мы будем бродить до тех пор, пока ты не постареешь и у тебя не выпадут все зубы!
– Но я за тобой не поспеваю! – возмутилась Ива. – Я не хочу потеряться.
Чуть в стороне она заметила портновский манекен в медвежьей шубе. Кажется или минуту назад этот манекен стоял в другом месте? Или кресло под пыльным чехлом… Только что оно находилось от нее по левую руку, а сейчас оказалось по правую. Когда она смотрела на вещи в упор, те оставались неподвижными. Однако стоило хоть на долю секунды отвернуться…
Ива подцепила пальцем ворот платья и потянула вниз – ей вдруг стало не хватать воздуха, словно кто-то сильно сжал ее горло. От терпкого запаха пыли чесалось в носу, ладони вспотели.
– Здесь все меняется!
Она заставила себя выпрямиться, задавив приступ подступающей паники. С вызовом посмотрела на беспокойное кресло, а поскольку этого показалось недостаточно – указала на него пальцем и громко заявила:
– Я все видела!
Пожалуй, если бы в ответ кресло заелозило и смущенно отползло в сторону, Ива нисколько бы не удивилась. Но кресло осталось стоять на месте, самый обыкновенный предмет мебели, и не более того. Ива развернулась к Младенцу: тот смотрел на нее с таким видом, будто того и гляди начнет мерзко хихикать. Ива провела мокрой ладонью по мокрому лбу.
– Тут все меняется, – повторила она устало.
– Конечно, – кивнул Младенец. – А чего ты ждала?
– Я… – Ива прикусила губу. У нее не нашлось ответа на этот вопрос. – Нам еще долго?
– Может быть, – ответил Младенец. – Сама сказала – здесь все меняется. Расстояния бывают разными. Может быть, то, что ты ищешь, лежит за следующим поворотом, а может…
Он не договорил. В глубине чердака вдруг послышался сильный грохот и треск ломающегося дерева. Ива дернулась и только потом сообразила, что, скорее всего, это просто упал какой-нибудь старый шкаф. Она обернулась на звук, но ничего не смогла разглядеть. Она не могла даже с уверенностью сказать, откуда донесся звук. Уж не с той стороны, куда ушел Юстас со своим проводником?
