Она снова прижала к щеке «куриного бога» и на этот раз посмотрела уже на Черный Замок. Ну что же с тобой не так? От напряжения, с которым она всматривалась в отверстие в камне, из глаз потекли слезы, но может, оно и к лучшему – слезы, застилающие глаза, еще один верный способ увидеть истинную суть вещей.
Сквозь камень она видела то кусочек стены, то часть галереи окон, ворота, в которые проезжали грузовики, или железную лестницу вдоль трубы. Словно обрывки разорванной в клочки фотографии, а Ива никак не могла понять, как их сложить вместе. Она почти сдалась, решила, что и сегодня не узнает ничего нового, когда ворота Замка оглушительно громко лязгнули. Послышался протяжный скрип открывающейся створки, больше похожий на крик или мучительный стон…
И вот тогда Ива увидела. Кусочки головоломки разом сложились у нее в голове. Никакие это не ворота, это же… Да быть такого не может!
У Ивы мурашки забегали по спине. Она отвела взгляд, затем снова посмотрела на ворота. Ничего не изменилось – раз появившись, образ застрял в голове крепко-накрепко. Это же огромная распахнутая пасть! Ива подняла голову и посмотрела на высокое черное окно, точнее, на группу из шести окон. Вот только теперь это были никакие не окна, а самый что ни на есть настоящий глаз; протянувшийся над окнами балкон с решетчатой оградой обернулся широкой бровью; выпирающие из стены блоки оказались высокими скулами. Чем больше Ива присматривалась, тем больше находила деталей – щеки, нос, уши… Весь Замок представлял собой голову невероятного гиганта, сложенную из бетонных плит. Резкую, угловатую, собранную из разномастных частей, но в том, что это именно голова, не осталось никаких сомнений.
Ива опустила камень, и гигант исчез, вновь обратился в уродливое здание. Но хотя Ива его больше не видела, она все равно знала, что он там: спрятался, затаился, ждет. Она кожей чувствовала его тяжелый голодный взгляд, полный не ненависти, но тупой и жадной злобы. Взгляд, от которого у нее кровь стыла в жилах и пересохло во рту.
– Да что за… – полушепотом выдохнула Ива. – Чтоб его!
Здравый смысл вопил о том, что не стоит со всем этим связываться. Что бы здесь ни происходило, ее это не касается. Проще закрыть глаза и уйти, забыть обо всем, что она видела. Но Ива знала, что просто так уйти не получится.
Гигант ее заметил. Он запомнил ее. И теперь он будет ждать.
Ты едешь со мной
Стебли борщевика раздвинулись, и на Кати уставилась девочка со скуластым лицом, большими глазами и волосами странного серо-бурого цвета.
Многие бы на месте Кати удивились, другие же – испугались. Но первое, что почувствовала Кати, – это разочарование. До самого последнего момента она надеялась, что увидит Иву, свою подругу из волшебного леса. Ну а кто еще стал бы прятаться в придорожных зарослях и следить за ней? Кати даже допускала мысль, что именно Ива прикинулась лисой, чтобы сбить ее с толку. Она читала сказки про лис-оборотней, а сказки слишком часто оказывались пугающе правдивыми. Ива вполне могла оказаться одной из этих кицунэ, а то, что Кати считала ее человеком, на самом деле ничего не значило. Внешность часто бывает обманчивой.
Но из борщевика на нее смотрела вовсе не Ива.
– Ты кто?!
Девчонка, совсем еще ребенок, на вид не старше десяти, выглядела сердито. Она не ответила на вопрос, вместо этого ткнула пальцем себе в плечо и сказала:
– Вот куда ты мне попала! А еще бы чуть-чуть, и угодила бы в голову!
– Я не нарочно… – Кати почувствовала, что краснеет. – Я думала, что это лиса.
– Да? А зачем ты кидала камнем в лису? Ты защищалась или она тебе что-то сделала?
Тут Кати совсем растерялась. В самом деле – у нее ведь не было никаких причин швырять в лису мерзлой землей. Глупо как-то получилось. И она поспешила сменить тему:
– Ты кто такая? И что здесь делаешь?
– Я здесь расту, – холодно ответила девочка. – Здесь росла моя мать и мать моей матери. И это я должна тебя спрашивать – кто ты такая и что здесь делаешь? Что вы все здесь делаете?
– Мы… – Кати обернулась к Джулии, Салазару и остальным активистам. Как ни удивительно, но никто даже не смотрел в ее сторону, как будто они разом забыли о ее существовании. Все собрались вокруг художницы Анны, любительницы мертвых ворон, и обсуждали один из ее плакатов. Слов Кати не разбирала, зато слышала громкий хохот Джулии – не иначе как доктор Салазар пошутил, а шутки у него наверняка дурацкие.
Когда Кати снова повернулась к девочке, та продолжала сверлить ее сердитым взглядом. И только тогда, с безумным опозданием, до Кати дошла вся абсурдность ситуации. То, что сейчас происходило, не могло происходить в нормальном мире. В нормальном мире маленькие дети не прячутся по придорожным канавам так далеко от города. В нормальном мире дети зимой носят куртки, шарфы и шапки, а не легкие платьица, похожие на ночнушки. Если бы эта девочка была из нормального мира, она бы сейчас дрожала от холода, а ее зубы стучали бы так, что можно услышать за километр. Ничего подобного не происходило, следовательно – это уже ненормальный мир. И это хорошо. Кати облегченно улыбнулась. В ненормальном мире она чувствовала себя как дома. Лучше, чем дома.
Она шагнула ближе к краю дороги и повернулась так, чтобы заслонить девочку спиной. Не ахти какая защита от любопытных взглядов, оставалось лишь положиться на удачу.
– У нас здесь акция, – зашептала Кати. – Мы хотим остановить грузовики с мусором и вообще привлечь внимание к экологическим проблемам. В общем, хотим спасти лес.
– Вот как?
– Ну… По крайней мере, пытаемся, – призналась Кати. Честно говоря, сама она не слишком-то верила в то, что от подобных «акций» может быть какой-то толк. Но ей была близка и позиция Джулии – лучше делать хоть что-то, чем не делать вообще ничего.
– Ясно. – Девочка хмыкнула.
– Я ответила на твой вопрос? – сказала Кати. – Тогда, может быть, ты ответишь на мой? Кто ты? У тебя есть имя?
Девочка широко улыбнулась, продемонстрировав белоснежные ровные зубы. С такой улыбкой она могла бы рекламировать зубную пасту – настолько белых зубов Кати в жизни ни у кого не видела.
– Да… У меня есть имя, – протянула девочка так, будто этот факт доставлял ей физическое наслаждение. – Меня зовут Вереск.
И она сердито зыркнула на Кати, мол, только попробуй что-нибудь сказать по этому поводу. Но Кати пожала плечами, ей доводилось слышать куда более странные имена. Тем более…
– Вереск? Погоди… А ты не знаешь девочку по имени Ива? Она примерно моего возраста, выше вот настолько, с черными волосами. И она живет в лесу. Точнее, в странном доме, который стоит в лесу…
Еще до того, как Кати начала говорить, она уже знала, что ответ будет «да». Сердце забилось чаще.
– Ива? Дочь воронов? – Вереск смотрела на нее не моргая. – Конечно я ее знаю! Это она дала мне имя.
