– Ясно. А у меня вот тоже дочурка есть. Того же возраста… – У Кати засосало под ложечкой. – Только она сейчас болеет. Лежит, бедняжка, в больнице.
Температура в офисе падала с пугающей быстротой. Еще немного, и на потолке и на стенах заискрится иней.
– Ужас какой! – воскликнул Герберт в притворном сочувствии. – Что-то серьезное?
– Да как сказать. – Мужчина продолжал таращиться на Кати. – Несчастный случай в школе – поскользнулась и ударилась головой. Вроде поначалу все обошлось, а потом у нее начались мигрени. Головные боли и даже галлюцинации.
Кати не смела вдохнуть.
– Ох… Херово, – сказал Герберт. – Может, нужна какая-то помощь?
– Да не, мы сами как-нибудь, – отмахнулся мужчина. – Хотя… Чего ей в клинике не хватает, так это общения со сверстниками. Как думаешь, а твоя падчерица могла бы ее навестить? Что скажешь?
Тут даже Герберт растерялся, а у Кати и вовсе упала челюсть. Он что, издевается? Хочет, чтобы она пошла к Лауре? Сама? Да та придушит ее на месте, и никакая смирительная рубашка ее не остановит.
– Ну, я не знаю, – протянул Герберт. – Катинка…
– А ты подумай, подумай, – прищурился отец Лауры. – Я же не прошу тебя все бросить и прямо сейчас туда мчаться. Потом, на недельке, не сложно же заскочить на полчасика, а?
– Но…
– Вот и договорились. – Мужчина показал в улыбке желтоватые зубы. – Выручишь – за мной будет должок. Ладно, мне нужно бежать. Жду с отчетом через пятнадцать минут.
И он выскочил из кабинета, хлопнув дверью. Кати перевела взгляд на Герберта, но тот снова уткнулся в монитор и застучал по клавишам.
– Я никуда не поеду, – сказала Кати, проговаривая каждое слово. – Ни в какую…
– Дома поговорим, – перебил ее недоотчим. – Сейчас я занят.
Он на минуту замолчал, но потом все же добавил:
– Вообще это доброе дело. Ты же у нас любительница добрых дел, так вот и сделай что-то по-настоящему хорошее. С тебя не убудет.
Это она?
Затаившись за стволом черной ольхи, Ива внимательно следила за Салазаром. Пока что она не особо доверяла доктору, да и вообще ее терзали сомнения, что она сделала правильный выбор. Но история уже завертелась, и Ива не могла ее остановить.
Выбравшись на дорогу, Салазар сразу заковылял к девице с фиолетовыми волосами. Та обернулась, что-то спросила, указывая на грузовик, на что доктор развел руками. С минуту он нерешительно топтался на месте, но затем жестами попросил девицу отойти в сторону. Не сказать чтобы та сильно обрадовалась – очевидно, не хотела размыкать цепь, – но послушалась.
О чем они говорили, Ива, конечно, не слышала, но наблюдать за тем, как меняется лицо девицы, было забавно. Сперва она недоверчиво хмурилась, затем закатила глаза, указала на лес и снова нахмурилась… У нее были густые, черные и очень выразительные брови, и пока Салазар что-то ей объяснял, эти брови жили какой-то чересчур насыщенной жизнью. То взлетали вверх, то сползались к переносице, извивались и заламывались. В целом же выглядело так, будто девица передразнивает доктора и корчит ему рожи. Салазар оказался куда более сдержан в проявлении эмоций. Он только нервно улыбался и каждую пару секунд оглядывался в сторону леса.
Наконец девица сдалась и зашагала вслед за доктором. Водитель грузовика высунулся из кабины и что-то ей прокричал, но девица лишь махнула рукой. Ива юркнула за ольху.
Вскоре послышался громкий треск и шорох – эти двое совсем не умели ходить по лесу. Ива задержала дыхание.
– Знаешь что, Хайме, – услышала она хрипловатый голос, – если это какая-то шутка, то…
– Не шутка, – сказал Салазар. – У меня не самое лучшее чувство юмора, и я стараюсь им не злоупотреблять.
– Очень на это надеюсь, – сказала девица. – И где же твоя эльфийская…
– Должна быть здесь. – В голосе доктора прозвучало беспокойство. – Она обещала…
– Серьезно, Хайме. – Девица вздохнула. – Если ты просто хотел поговорить со мной наедине… Ох! Ну и нашел же предлог!
Послышался громкий сосущий звук – Салазар судорожно сглотнул воздух.
– Я вовсе не… – Его голос прозвучал заметно выше, как если бы в этот самый момент кто-то отдавил ему ногу.
– Я все понимаю: риск и адреналин, и все такое. Я даже соглашусь, что это трогательно и романтично, но… Не лучшее время, честно.
– Да я…
– Я здесь, – сказала Ива, выныривая из-за дерева.
Девица коротко взвизгнула и подскочила почти на полметра.
– Ну вот, – устало сказал Салазар. – Я же говорил.
– Вот черт! – выругалась девица. – Откуда ты взялась?!
Ива пожала плечами.
– Стояла за деревом.
– А… Но… – Девица затрясла головой. Посмотрела на Иву, затем на дерево, за которым та пряталась, снова на Иву.
– По-моему, это очень тонкое дерево, чтобы за ним прятаться.
– В самом деле? – удивилась Ива. – Дерево как дерево. Вопрос лишь в том, как стоять.
В свое время искусству находить укрытие там, где никакого укрытия быть не может, ее научил крестный. Для Ивы это было нечто само собой разумеющееся, но, видимо, для нее одной. Ее появление из ниоткуда определенно произвело впечатление.
Девица нервно оглядывалась. Ива по лицу читала ее мысли: уж не прячется ли кто-то еще за другими деревьями в этом лесу? Она могла бы ей ответить, но решила, что не стоит ее сразу пугать.
Салазар прочистил горло.
– Э… – сказал он, как только все к нему повернулись. – Будем знакомы. Это Джулия. Джулия, это Ива… Я про нее тебе рассказывал, это она…
– Та самая таинственная девочка из леса, которая спасла тебе жизнь?
– Она самая, – кивнул Салазар. – А еще она знает Катинку.
Джулия прикрыла глаза.
– А вот этому я не удивлена, – сказала она обреченно. – Я ждала чего-то подобного.
Иве не понравился ее тон, хотя она и не поняла, чем именно. Впрочем, сейчас существовали куда более важные вопросы.
– Кати в беде, – сказала она. – Ей нужна помощь.
Джулия посмотрела на Иву, нахмурив брови. Ива ответила ей тем же. Раз уж девица вздумала играть в гляделки, пусть знает, что ей достался достойный соперник. Ива тренировала свой взгляд на пауках и на призраках, а они вообще никогда не моргают. Девица не продержалась и минуты – сморгнула и отвела глаза.
– Он ее не отпустит, – сказала Ива.
– Не отпустит? Кто? Ее отчим? Так я и знала, что нужно вызывать полицию! Заявим о похищении – уж кого, а свидетелей у нас хватает…
– Нет, не отчим, – перебила Ива. – Ее отчим здесь ни при чем. Он просто… орудие, и не более того.
