– Я не понимаю, – сказал он, – как? Как она это сделала? Как она смогла выбраться? Как…
– Она? – переспросил Салазар.
– А кто же еще?! Эта мерзкая тварь, лесная дрянь…
– Не думаю, что это она, – сказал доктор.
– Не думаете? В смысле «не думаете»? Да вы же сами мне рассказали, как она на вас набросилась – там, в сарае.
– Я помню, – вздохнул Салазар. – А еще я помню, что рассказал вам, как видел кого-то этой ночью. Какой-то человек сидел на той крыше.
Доктор махнул рукой, указывая направление. Одеяло упало с плеч, он не стал его поднимать.
Григер провел ладонью по лицу.
– Да, рассказали, – признал он. – Черт! Вы даже не представляете, насколько дико это звучит. Но…
Начальник станции глубоко вздохнул, и плечи его поникли.
– Она была не одна. Это многое объясняет. Мы ее забрали, но кто-то нас выследил и пришел за ней. Проклятье! Может, их тут целое семейство!
– Семейство кого? – поежился Салазар.
Григер скривил рот.
– Откуда я знаю? Это вы здесь специалист. Каких-то дикарей, одичалых психов, черт его знает… Может, это какой-то кровавый культ? В этом лесу кого только не встретишь. От хиппи-отшельников до сектантов-фанатиков. Браконьеры, самогонщики, черные лесорубы, прочий сброд. Мы тут как на войне, пусть никто этого и не замечает.
– Я… – начал доктор, но не нашелся что сказать и понуро опустил голову. Начальник станции сплюнул.
– А на войне, – сказал он, – разговор короткий. Есть ты, и есть враг, и врага нужно уничтожить. Это наша прямая обязанность, и правило здесь одно – либо ты, либо он.
– Уничтожить? – Салазар поднял взгляд. – В смысле…
– Да в прямом смысле! – рявкнул Григер и хлопнул кулаком по раскрытой ладони. – Не может тут быть никаких других смыслов!
– Это… – Салазар сглотнул. – Это противозаконно. Преступника полагается…
– Преступника? – перебил его Григер. – Нет здесь никакого преступника. Тот, кто это сделал, вообще не человек. Это дикий зверь, причем зверь бешеный. И у меня есть четкая инструкция, как поступать с бешеными животными.
И опять Салазар не нашелся что сказать. Он знал, что то, что говорит Григер, неправильно, но в глубине души прекрасно его понимал. Случившееся с Ласло… В голове не укладывалось, как такое может быть.
Доктор посмотрел на девушку-фельдшера. Она сидела на корточках спиной к стене корпуса и рыдала навзрыд. Возможно, их с молодым егерем что-то связывало? Возможно. Но доктор знал, что никогда не решится спросить об этом.
– И что вы собираетесь делать?
– То, что должен, – ответил Григер. – Выследить того, кто это сделал, и уничтожить.
Он силой ударил себя по щеке, размазав неудачливого комара, и показал Салазару ладонь с пятном крови прямо посередине.
– Вот что я собираюсь сделать, ясно?
Доктор торопливо кивнул. Григер, удовлетворенный этим, выпрямился и расправил плечи.
– Среди моих ребят хватает отличных следопытов, – сказал он, глядя на темную стену леса. – Даже не сомневайтесь, господин доктор, мы их быстро найдем.
Настоящее сокровище
Они кружили по лесной поляне – Урдак и девочка с бездонными черными глазами и черным окровавленным ртом. Кружили медленно, не останавливаясь, не спуская друг с друга глаз. Ни один не решался повернуться спиной, оба держали дистанцию.
Урдак был озадачен. Девчушка-то совсем мелкая, ему ничего не стоило наброситься на нее, свернуть ее тощую шею и впиться зубами в еще горячую плоть. Его желудок просил и умолял об этом, едкая желчь стекала струйкой с уголка рта. Но Урдак был не настолько глуп. Он видел, что девчонка не так проста, как кажется, видел ее глаза и видел ее зубы. То, как она на него смотрела… В ее взгляде не мелькнуло даже тени страха. Она, так же как и он, приценивалась, примерялась. Как бы самому не стать ее обедом!
– Вы только посмотрите, мистер Гош, – сказал Урдак. – А кто это тут у нас?
Он вытащил медведя из кармана и вытянул руку, покачивая игрушкой из стороны в сторону. Голова мистера Гоша мотнулась, якобы просто так, но Урдак-то умел понимать его послания. «Будь настороже, – сообщил ему старый друг. – Она опасна!»
Девчонка чуть замедлилась, склонила голову, и в ее глазах Урдак разглядел некое подобие интереса. Он потряс медведем перед собой, голова мистера Гоша едва не отлетела в сторону.
– Дееевочка… Ты хочешь поиграть? – проскулил Урдак. – Смотри, что у меня есть! Хочешь посмотреть поближе?
В ответ девчонка зашипела и отскочила на шаг назад. Черные глаза сверкнули. Нет… Ее так просто не возьмешь. И Урдак, склонив голову, сам отступил на полшага. Они продолжили кружить, как будто танцевали диковинный танец.
– Кто ты? – спросил Урдак. – У тебя есть имя?
Девчонка не ответила, но Урдак и не ждал ответа. Чем-то она напомнила ему черноволосую мерзавку, детеныша Матушки Ночи. Но, конечно, это не она. Слишком тощая и костлявая, с неправильными чертами лица, да еще и без одежды. Ведьма бы такого не допустила. Все, кто жил в ее доме, ели досыта и тепло одевались. И пахло от этой девочки совсем иначе – болотом и лесом, и еще свежей кровью, а вовсе не дымом и домом. Но все же, все же… Урдак вытянул шею, присматриваясь, принюхиваясь. Все же они похожи – эта девочка и глупое воронье отродье. Как если бы одна была отражением другой, но отражением в грязном, кривом, испорченном зеркале, в луже, в болотном омуте, в чужих глазах… Урдак со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. В его глазах.
– Кто ты? – снова спросил Урдак. – Я тебя знаю? Мистер Гош, мы знаем ее? Она наш друг?
Урдак знал, что ответ на этот вопрос – «нет». У него есть только один друг – мистер Гош, а других друзей нет и быть не может. Эта девочка ему совсем не друг… Но кто же? Почему он освободил ее, вместо того чтобы воспользоваться ее беззащитностью, когда была такая возможность? Почему они бежали вместе и почему она не сбежала от него? Урдак смутился, такого с ним прежде не случалось. Он никак не мог отделаться от чувства, будто знает эту девчонку, несмотря на то, что раньше они не встречались. Разве что… во сне?
– Косточки, – прошипела девочка, низко припадая к земле. – Мягкие косточки…
Ее ноздри широко раздувались, кончик длинного языка скользнул по синюшным губам, глаза сузились. Девочка беспокойно завертела головой. Отличный момент, чтобы напасть, пока она, пусть и на мгновение, потеряла бдительность. Однако Урдак не шелохнулся.
– Сла-адкие… – протянула девочка. – Близко…
Все до единой кости на лице Урдака пришли в движение – как будто перестраиваясь и меняясь местами, отчего черты стали резче и жестче. Урдак сжал мистера Гоша в кулаке так, что тот обиженно заскрипел, а затем затолкал игрушку глубоко в карман.
