Похожие на крысиные хвосты полипы что-то почуяли и потянулись в ее сторону, но Ива оттолкнула их взмахом руки. Зря. Липкая слизь обожгла кожу, как крутой кипяток, и Ива завопила от боли. На тыльной стороне ладони остался багровый след, вздувшийся волдырями. К счастью, Ива удержалась от того, чтобы прижать ладонь к губам, хотя боль была адская и хотелось зубами рвать пылающую кожу. Но если это яд, а в этом она не сомневалась, то тащить его в рот – худшая из идей.
Полипы задвигались активнее, длинные хвосты слепо шарили в воздухе в поисках добычи, но теперь Ива стала осторожнее и старалась уворачиваться, хотя из-за этого пришлось замедлиться. Но беда подстерегала и с другой стороны: в какой-то момент Ива почувствовала резкую вонь, а опустив взгляд, увидела, что подошвы ее башмаков дымятся. Это были отличные крепкие башмаки, подарок Матушки, проверенный в долгих походах и по твердым камням, и по топким болотам, но даже они не выдержали подобного испытания. Мерзкая слизь разъедала подошвы, как кислота, и Ива даже ощутила жар в ступнях. Сколько еще продержатся подошвы, прежде чем башмаки окончательно развалятся? Минуту? Полминуты? Ясно лишь одно: босиком по этой слизи она не сможет сделать и пары шагов.
У нее еще оставалась возможность вернуться, но о ней Ива не думала. Дочь Матушки Ночи не имела права отступить. Даже если ей суждено здесь погибнуть – страшной, мучительной смертью, – она не повернет назад.
Один из полипов сильно хлестнул по спине. Одежда защитила от ожога, но несколько капель слизи попали на шею, и Ива даже заплакала от боли. Но она продолжала идти и идти. Туда, где в конце коридора, обернувшегося туннелем из плоти, виднелась черная дыра. Три шага, пять, десять, и ничто не могло ее остановить. Еще три шага… И когда черная дыра оказалась прямо перед ней, Ива глубоко вдохнула и прыгнула.
Это не землетрясение!
Горячая чашка грела ладони так, что покалывало в кончиках пальцев. Кати держала ее двумя руками, уставившись в жидкий янтарь и вдыхая ароматный, пахнущий земляникой пар, в надежде, что это поможет ей успокоиться. Но не помогало ни капельки. После того, что она увидела и узнала на крыше, ее колотила дрожь. Просто удержать чашку в руках стоило немалых усилий, а уж не расплескать чай и подавно.
Рольф сидел напротив и, казалось, был абсолютно спокоен. Он вежливо улыбался, хотя во взгляде не было даже намека на улыбку. Возможно, он чего-то ждал: что она как-то прокомментирует увиденное или еще чего. Но говорить совсем не хотелось. Нужно время, чтобы осознать весь этот кошмар, принять его и… смириться?
Кати дернулась и пролила чай. Вот уж чего она точно не собиралась делать, так это мириться. Оставить все как есть, позволить этой твари расти и дальше, чтобы в конечном итоге она… что? Поглотила весь мир? А еще раньше превратила мир в огромную кучу мусора? Кати вспомнила крыс, которых видела, когда Герберт вез ее через свалку, – крупных, толстых и весьма довольных жизнью. Но ведь люди не помойные крысы! Должен же быть какой-то иной выход?
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал Рольф.
– Да? – Кати подняла взгляд.
Рольф усмехнулся.
– Все как пишут в статьях по популярной психологии, которыми забит интернет. Отрицание, гнев, торг… Сейчас, я полагаю, у тебя стадия гнева?
Кати насупилась. Ей не понравилось, что ее оценивают по статьям из интернета, хотя, стоило признать, в чем-то Рольф был прав. Она и в самом деле чувствовала гнев, а точнее – бессильную ярость. К тому же она и сама про что-то такое читала, когда обнаружила у себя на ключице подозрительную родинку и искала информацию о том, что с этим полагается делать. Кати ухватилась за эту мысль, повертела ее в голове.
– Я знаю, что это! Это же рак!
– В смысле? – Рольф подался вперед.
– Эта тварь, она как рак. Она непрерывно растет, она отравляет и убивает все вокруг.
Рольф ненадолго задумался. Затем обреченно вздохнул:
– Ну, наверное, в каком-то смысле ты права… И это плохо.
– Почему?
– Потому что от рака не существует лекарства.
– Но ведь… Должно быть какое-то лекарство! Просто обязано быть!
– Вот видишь – ты уже торгуешься.
И в этот момент все здание содрогнулось, словно какой-то ребенок-великан взял и встряхнул его, как кукольный домик. Кати только читала о землетрясениях и, может быть, видела пару-тройку фотографий с последствиями, однако мысль о землетрясении первой пришла в голову. Толчок был такой силы, что ее сбросило с дивана, и она упала на четвереньки. Недопитый чай выплеснулся на пол, выпавшая из рук чашка разлетелась на крупные осколки. Рольф смог усидеть на месте лишь потому, что вцепился двумя руками в подлокотники, хотя кресло под ним и взбрыкнуло, как необъезженный жеребец.
– Что это?! – выкрикнула Кати, однако по растерянному лицу Рольфа поняла, что тот не имеет ни малейшего понятия. К тому же за первым толчком тут же последовал еще один, такой же сильный.
Кати стояла на четвереньках и даже не пыталась подняться. На мгновение ей почудилось, будто все четыре стены и потолок устремились к ней так, словно просторный кабинет обернулся сжимающейся комнатой из фильмов ужасов. А возможно, ей вовсе не показалось и комната и в самом деле уменьшилась в размерах. Куски штукатурки отваливались со стен и падали с потолка, опус номер двадцать четыре с грохотом рухнул на пол, все искусственные растения и освежители воздуха опрокинулись. Непоколебимо стоял только стол из красного дерева, к нему-то Кати и поползла в поисках опоры. Еще толчок, такой силы, что ей показалось, будто у нее завибрировали все кости…
Зачем-то Кати обернулась, чтобы посмотреть, как там Рольф, но увидела совершенно иное – стену позади него. Однако теперь это была уже не стена, а нечто живое, бугрящееся пульсирующими шишками и наростами. Слизь стекала с них длинными нитями, похожими на сопли, и от одного их вида Кати тут же вырвало. Весь ее небогатый завтрак, весь чай, который она выпила у Рольфа, все оказалось на полу, а желудок продолжал сжиматься, выталкивая пустоту. Казалось, еще немного, и ее окончательно вывернет наизнанку и она увидит на полу собственные внутренности. Но пока она плевалась желчью, она поняла одну важную вещь.
– Это не землетрясение! Его тошнит!
– Что? – Рольф все еще пытался подняться, цепляясь за угол скачущего кресла.
– Хозяина тошнит! – крикнула Кати. – Что-то…
Она не договорила, потому что в этот самый момент твердый пол, о который она опиралась, смялся, как поролон или пористая резина. Дорогой ламинат растворялся прямо на глазах, и из-под него проступило что-то иссиня-красное, похожее на кусок гнилого мяса. И оно шевелилось так, будто внутри него копошились черви, прогрызая себе путь наружу.
Кати истошно заверещала и вскочила на ноги – кто знает, откуда взялись силы? В одно мгновение она оказалась рядом со столом и забралась с ногами на столешницу, скинув на пол безумно дорогой ноутбук. А еще мгновение спустя рядом с ней оказался и Рольф; хорошо хоть стол был достаточно большой, и места хватило на двоих.
