Трачу. Имею право.
- Вот как-то так мы и нарядились, - сообщила Полина. Кира жалась к ней, испуганно косясь в сторону смеллиста, который держался так, словно заявлял свои права. – Спасибо вам.
- Рад, что вам нравится, - я наконец-то выбрал кусок агатовой галтовки, в котором идеально лягут направленные магические поля, расплатился с продавцом и спросил: - Арден уже сказал вам?
Лицо Полины потемнело, сделалось испуганным и встревоженным.
- Мужчина, ваш ровесник, - небрежно сообщил Арден. Он любил покрасоваться перед женщинами, особенно теми, которые ему нравились – а Полина нравилась, это было видно. – Светлые волосы, карие глаза, шрам под волосами. Можете кого-то вспомнить?
Мы отошли к высоким окнам от пола до потолка – здесь можно было говорить спокойно. Бросив взгляд на улицу, я не заметил ничего подозрительного. Обычный летний день, народ гуляет и идет по своим делам, ни малейшего следа преступника, способного прыгать по мирам. А он был именно преступник, я это твердо знал.
Полина пожала плечами.
- Даже и не знаю… Мой начальник в типографии блондин с карими глазами, но я понятия не имею, есть ли у него шрам. Да и как бы вам сказать… он достаточно ограничен. Параллельные миры это для него что-то фантастическое, а фантастику он никогда не любил.
Кира заинтересованно смотрела на желто-розовые россыпи байданского сердолика, и я присел рядом с девочкой на корточки и негромко сказал:
- Если хочешь, выбери себе камень, а я сделаю из него защитный амулет.
Кира улыбнулась мне, кивнула и стала возиться с сердоликами, беря в ладошку то один, то другой.
- Но он вас знает, - улыбка Ардена стала шире. – И вас, и вашу дочь.
Лицо Полины дрогнуло так, словно Арден ее ударил. Она вдруг как-то закаменела – из нее утекла вся солнечная легкость, превратив живую и красивую женщину в статую на могиле.
Она поняла.
- Я ведь совсем о нем забыла, - негромко призналась Полина, и ее голос дрогнул, словно каждое слово причиняло ей невыносимую боль. – А он и правда блондин с карими глазами. Полгода назад попал в аварию, я слышала, так что и шрам наверняка есть, - она посмотрела на меня так, словно искала защиту, и я ободряюще взял ее за руку; Полина стиснула пальцы так, что стало больно. – Мой муж. Он… да, он может нас преследовать.
От стены отделилась темно-зеленая тень, скользнула к Кире, выбирающей камешки, и раскрыла маленькую ладонь у нее под носом.
- Ква! – сказала лягушка. Кира издала долгий печальный вздох, а Турген во весь голос заявил:
- Смотри, какой! В крапинку!
Кира выхватила из его загребущих ручонок несчастное земноводное, стукнула Тургена кулачком по плечу и под дружный хохот продавцов погнала вдоль прилавка.
- Да это же жабий принц! – кричал мальчишка. – Точно тебе говорю, смотри, какой он важный! Ты бы его поцеловала, а он бы стал человеком! Знаешь, сколько бы нам денег дал? И конфет, и всякого добра?
Кира не отвечала. Испугавшись, она теперь пыталась вытравить свой страх и гоняла Тургена с яростью древней валькирии. Арден проводил детей оценивающим взглядом и произнес:
- Энергичная девочка. Бойкая.
- Она всегда плакала, когда была маленькая, - негромко призналась Полина. – Ее первый год я почти не помню, только бесконечные крики. Спала только у меня на руках, и муж ушел через три недели после родов. Сказал, что не так себе представлял жизнь с ребенком.
Кира загнала Тургена в угол, дала ему ощутимый подзатыльник и, освободив жабьего принца, отнесла его продавцу: тот принял лягушку, усадил обратно к сородичам в стеклянный аквариум и с улыбкой протянул девочке красную нитку с бронзовой бляшкой – талисман от злого глаза. Кира поднялась на цыпочки и посмотрела в сторону Полины, словно спрашивала, можно ли принять подарок. Полина кивнула, и Кира протянула продавцу левую руку – он принялся завязывать нить.
- Потом он, конечно, возвращался, но у Киры были то колики, то зубы, - вздохнув, призналась Полина. – Да и я не была той женщиной, которая влечет и манит, я тогда слишком устала, чтобы кого-то манить и ублажать. В общем, он сказал, что это я все разрушила, что я сама во всем виновата, ну и… Вот так все и кончилось.
Я вспомнил, каким басом ревел Джек по ночам. И мы с Элейной, и все служанки и няни сбивались с ног – носили его, качали, давали укропную воду. «Колики, - сказал врач, - у мальчиков это зачастую мучительно. Терпите, перерастет». И мы терпели, ну а что было делать? Вставали по часам, качали орущий извивающийся комочек на руках, а потом это и правда как-то вдруг прошло.
Я вспомнил теплую сонную тяжесть на своих руках – ношу, которую можно было нести вечно – и боль потери сделалась такой, что я испугался, как бы она не отразилась на лице. Мальчика давно не было, я давно привык жить без него, но иногда память подбрасывала цветную картинку с воспоминанием, и это было невыносимо.
- Он на вас разозлился, - предположил Арден. – И как-то хочет выместить эту злость.
Полина кивнула. Кажется, она решила, что сказала достаточно, и больше не хотела вдаваться в разговоры.
- Он инженер? Ученый? – уточнил Арден.
- Да, был инженером в конструкторском бюро, - откликнулась Полина. – Создавал новое оружие.
Арден усмехнулся.
- Ну вот все и складывается, друзья, - произнес он. – И у нас, кажется, проблемы.
***
Полина
Олег ненавидел меня и Киру – за то, что был вынужден платить деньги не по своей доброй воле, а по исполнительному листу и с полной зарплаты. У начальства он был на хорошем счету, зарплата была неплохая, и то, что ее часть надо было отдавать своему ребенку, сводило Олега с ума.
- Дрянь! – орала по телефону моя бывшая свекровь. – Решила ободрать парня! Бесстыжая! Разрушила семью – так и вали в новую жизнь с голой жопой!
Я прекращала разговор, добавляла Галину Васильевну в черный список, но ей не лень было покупать новые номера и рассказывать мне, что бесстыжие мерзавки, которые не ценят своего счастья, не смеют лезть к людям со своими никому не нужными детьми.
- Инженер, который работает с системами вооружения – это не просто проблема, - сказал Арден, когда мы вышли из магазина. – Это, друзья мои, катастрофа и вопрос национальной безопасности. Что, если он создает оружие, способное разрушать границу между мирами? И к нам хлынут войска из мира Полины, и все предыдущие войны нам покажутся просто праздником рождественским…
