Через час вместо нецензурщины на колонне расцвел целый сад. Я смотрел, как Полина и дети рисуют цветы и птиц, и удивлялся тому, что позволил это. А ведь позволил! И теперь на колонне распускались пионы и розы, над ними раскрывали крылья сиреневые и золотые птицы, поднимаясь все выше и выше, и я чувствовал, как где-то в глубине моей души, там, под пеплом сгоревших городов и рычанием умирающих драконов, приходит в движение что-то хорошее.
Полина обернулась в мою сторону, улыбнулась – возясь с детьми, она словно бы забыла, что я за ними наблюдаю. Даже странно: еще вчера вечером ее здесь не было. Сегодня я бы выпорол Тургена за испорченные соли, мы бы угрюмо отправились по своим комнатам, и я сидел бы за столом, читал «Жизнь двенадцати королей» и понятия не имел бы, как скоротать лето.
- У вас краска вот тут, - я дотронулся до кончика носа. Полина рассмеялась, стирая розовое пятнышко. Быстро же мы привыкли друг к другу! Или это просто потому, что она была такой благодарной за мою доброту и легкой на подъем?
Легкость. Мне сейчас тоже было легко. Кто бы ни забрался в хранилище академии, чем бы это ни грозило, у нас впереди целое лето. Солнце, река, цветы и отдых.
- Как вам? – спросила Полина и указала на одну из птиц. – Это ведь традиционная роспись? Я видела на одном из домов, когда нас с Кирой везли на невольничий рынок.
Свет будто бы померк. Утром они с дочерью были рабами, неделю назад они попали в другой мир, и этого не стереть вот так, запросто. Это будет всплывать в страшных снах – и они проснутся, но сон не закончится.
«Их надо вернуть обратно, - с неожиданной острой горечью подумал я. – Дома им будет лучше, потому что это дом».
- Красиво, - одобрил я. Птицы действительно были нашими – жевойенская роспись прославила королевство на весь мир своими тонкими линиями и яркими красками. – Вы в самом деле замечательная художница, Полина.
Она улыбнулась в ответ. Кира дорисовала цветок – обычный, как рисуют дети. Турген добавил цветку два синих лепестка и отошел в сторонку, оценивая работу.
- Ну вот, - одобрительно произнес мальчик с видом знатока живописи. – Теперь ничего не видно. Дядя Джейми, а ты можешь сделать так, чтобы у почтальона была шишка на носу?
- Это еще зачем? – удивился я. Почтальон был той еще шишкой на ровном месте, ему до всего было дело, но я никогда и никого не стал бы уродовать.
- Чтоб он его не совал, куда не надо! – возмущенно заявил Турген. – Мы и сами не знали, куда деваться, а он еще хохочет! Дядя Джейми, а Кира заговорит когда-нибудь?
Девочка со вздохом прильнула к матери. Полина погладила ее по голове, и в этом простом жесте было столько тепла и любви, что я невольно залюбовался ими – в очередной раз. Когда ты боевой маг, мимо тебя часто проходят простые и очень важные вещи.
Я вспомнил, как однажды вернулся домой, в нашу старую квартиру. Элейна держала Джека на руках – они стояли у окна, выходящего в сад, и рассматривали красногрудую птицу, которая опустилась на ветку. Элейна негромко говорила: «Смотри, Джеки, птичка!» - а сын улыбался, лопотал что-то на своем младенческом языке, и их фигуры, озаренные вечерним светом, казались сошедшими с иконы.
Это был последний раз, когда я видел их вот так – спокойными, светлыми, мирными. На следующее утро я отбыл в часть, а потом началась война.
- Джейми? С вами все в порядке?
Полина смотрела на меня с искренней тревогой. Я понял, что у меня было впечатляющее выражение лица. Вот оно, прошлое: всегда выберется в самый неожиданный момент, и с этим ничего не поделать.
Я вроде бы привык. Отболело, зажило – и я жил дальше, работал, воспитывал Тургена, читал «Жизнь двенадцати королей», так и не забравшись дальше второй главы. Но вот ведь, боль снова ожила, обожгла меня и ушла.
Прошлого не вернуть. Женщина с ребенком в моей памяти постепенно поблекнут, останутся акварельным наброском. Однажды все закончится – но до этого еще надо добраться.
И Полине, и мне.
- Да, просто заныла старая рана ни с того, ни с сего, - я прикоснулся к груди под правой ключицей. Там был ожог, который я получил в Арнаннской операции, он и правда иногда напоминал о себе. – Полина, неужели так на самом деле бывает?
Беспокойство в глазах Полины сменилось мягкими искрами улыбки души.
- Что именно?
- То, что все мы вот так хорошо проводим время, - сказал я и принялся растирать ладони. Руки окутало облачком серебристых искр, и Кира удивленно ахнула. Турген смотрел с привычным интересом. – А ведь мы встретились только сегодня утром! Но вот ведь, все так легко, будто мы давным-давно знакомы…
- Меня это тоже удивляет, - призналась Полина. – И очень-очень радует.
Искры сорвались с моих рук, проплыли к расписанной колонне и утекли в нарисованных птиц. Я хлопнул в ладоши, и птицы полетели по колонне – проступили зеленые очертания далеких садов, появились барашки бойкого ручейка, выпрыгнула золотистая рыбина. Кира издала восторженный возглас, захлопала в ладоши, и ее лицо трагически дрогнуло – я готов был поклясться, что она готова была заговорить с матерью, но не смогла этого сделать.
- Обалдеть! – Турген подпрыгнул от радости, его темные глаза наполнил энергичный блеск. – Дядя Джейми, ничего себе!
Заклинание иссякло, и рисунок замер – впрочем, я оживлю его в любой момент, как только потребуется. Полина смотрела на девочку с искренней горечью – наверно, она тоже ждала, что Кира заговорит, но чуда не произошло.
- Все наладится, - произнес я, стараясь говорить как можно увереннее. – Чем больше ярких хороших впечатлений, тем лучше.
Полина кивнула, но я сомневался, что она расслышала то, что я сказал. Все мы молчали, и тихое очарование вечера медленно утекало прочь.
- Пойдемте в дом, - предложил я. – Как насчет чего-то вкусного?
Глава 3
Полина
Наши с Кирой комнаты были на втором этаже. Когда Джейми проводил нас туда, то я едва не ахнула: комната, которую отвели для Киры, была больше той студии, в которой мы с ней жили вдвоем, и обставлена так, что здесь можно было бы разместить короля или президента, не то, что попаданку, которую утром продавали на невольничьем рынке. Светлая мебель с перламутровой инкрустацией, кровать под невесомым покрывалом, золотисто-розовый ковер, в котором утопали ноги – здесь было настолько красиво и уютно, что я не сдержала улыбки.
- Ну вот, - произнес Джейми, оглядывая комнату так, словно тут что-то могло нам не понравиться, и он хотел найти и убрать это. – Устраивайтесь, теперь это все ваша территория. Полина, ваша комната соседняя, там все такое же. Завтра предлагаю отправить вас по магазинам, не будете же вы ходить здесь в этой вашей одежде.
Я посмотрела на свои джинсы. Да уж, в этом мире мы похожи не то на бродяг, не то на дикарей. На невольничий рынок заглядывали местные красавицы, и я невольно задавалась вопросом, как можно ходить в платьях с такими турнюрами и не испытывать при этом ни малейших затруднений. Дело навыка, конечно, но я не сомневалась, что буду спотыкаться и путаться в юбках.
