– У нас тут не как у графа, – продолжал Роркар, – «пожалуйте», да «присаживайтесь», да «откушайте». Рабы у меня есть, это да, а так-то всё попросту, делай что хочешь.
Рабыня поставила на стол поднос с кувшином и кружками на тканых салфетках.
– Пей, коли хочешь, – сказал Роркар. Прин потянулась к кувшину, но хозяин заявил: – Нет, пусть она нальет, мы ее для того и держим. – Прин отвела руку, а он: – А впрочем, наливай, если хочешь. Как тебе лучше.
Прин не знала, куда деваться.
– Что, раз грамотная, так ничего в простоте уж не делаешь? – усмехнулся хозяин.
Смущение перешло в раздражение. Мне еще никогда не прислуживали рабы, подумала Прин, видя перед собой Освободителя и знаки, которыми записала бы эту мысль. Она взяла кувшин и налила щедро, чтобы пена поднялась до краев.
Рабыня наполнила все прочие кружки. Прин подняла свою, и пена плеснула ей на колени. Что ж, всюду свои порядки – неудивительно, что пришлому человеку неловко. Мысленные письмена так и горели перед глазами; Освободитель, между прочим, тоже носил железный ошейник.
– Зачем вы меня позвали?
– Потому что его сиятельство тебя пригласил. Хотел поглядеть, что такого… подумал, что и мне тоже следует. Мы люди простые, не то что граф. Если б ты не захотела…
– Спасибо, что пригласили, вы очень любезны. – Бабушка была бы довольна.
– Я думал, ты не захочешь. С чего бы, говорю я себе, раз ее сам граф пригласил…
Ирник, стоящий у подпорного столбика, хмыкнул.
– Да, так и есть! Я бы понял, если б не захотела. Зачем заставлять человека, когда он не хочет? Но, может, она думала, что ее полагается пригласить? Что скажешь, Тетти?
Прин с любопытством ждала, что ответит Тетти, но он молча протянул кружку Ирнику и сдул со своей пену прямо на стол. Прин засмеялась, Роркар отвесил племяннику подзатыльник.
– Хорек поганый! Барсук! Поросенок! Что это тебе, варварская лачуга? Тут приличные люди живут! Хорош бы ты был за графским столом, кабы тебя позвали…
– Граф показался мне очень приятным человеком. – Уйти из дома Прин не в последнюю очередь побудили воркотня и бесконечные подозрения бабушки, но теперь, глядя на эту комедию, она поняла, что все это больше ее не трогает. Убийства и плотские соития куда как серьезнее. Может ли та, что летала по воздуху и способна об этом написать, обращать внимание на нытье и пустые обиды?
– Чего? – обернулся к ней Роркар.
– Я сказала, что его сиятельство добрый человек и хорошо ладит со всеми людьми. – Хотя нет, написала бы она по-другому.
– А чего бы ему не ладить, на то он богатый. Не такой богатый, как раньше, и это, могу тебе сказать, его злит. А так-то да, добрый. Я вот тоже добрый и доволен тем, что имею. Тем, чего сам добился. Но насчет людей ты права. – Роркар потянул из кружки. – Не доверяю я им, особенно пришлым. Всё прикидываю, что они обо мне думают. Я человек обыкновенный, просто мне чуток повезло – ну, и работал я чуток больше других.
– Я и не говорила, что вы недобрый. – Прин находила старого пивовара неподобающе грубым, но оставалась на месте, приписывая эту грубость страху перед людьми.
– Не говорила? А зря! Я человек обыкновенный, и чувства у меня как у всякого мужика – или там у бабы, или у девки вроде тебя. – Он впервые посмотрел Прин в глаза с тех пор, как она вошла, и она решила, что человек он, может, и неплохой, хотя совсем ей не нравится.
– Ты мне понравилась, – продолжал он. – Сразу, как наниматься пришла, бурундучок этакий. Того, кто мне не по нраву, я бы не взял, особливо в учителя к племяннику – но тогда я про учебу не думал. Ирник уж потом узнал, что ты умеешь читать-писать. А сюда я тебя позвал поглядеть, что такого в тебе увидел его сиятельство. Дело не в том, что ты грамотная. Ирник вон тоже грамотный, а его граф небось к себе не зовет. Поглядел я и понял, что ты девушка простая, как я, как мы все, и ничего из себя не строишь. Его сиятельство это сразу увидел, а мне человека надо сначала узнать.
– Ирник не девка молодая, вот в чем все дело. – Тетти обмакнул палец в пену и облизал. – Дядя просто не доверяет его сиятельству.
– Я так не говорил… – Роркар хмуро обвел взглядом Тетти, Прин, обозревающего окрестности Ирника.
– Если бы твоя земля и твои рабы раньше принадлежали графу, ты бы тоже не доверял. – Прин расслышала в своем голосе бабушкины интонации, и к теплому чувству примешалось раздражение. – Я точно не стала бы.
– Ну, положим, не вся земля, – слегка покривился Роркар. – Кое-что. Рабские бараки мы переделали в харчевню, и сады вдоль дороги тоже были его, но дорогу-то я построил. Прочие земли принадлежали сразу нескольким вельможам, как и всё в Гарте, но граф Жью-Грутн при каждой нашей встрече напоминает, что именно входило в его владения. Ни разу не забыл и никогда не забудет, бьюсь об заклад. А если его что отвлечет и он не напомнит, то это будет для него большим горем. Верно, я не доверяю ему, – Роркар стукнул кружкой по столу, – да и с чего бы? Вот ты доверяешь, Ирник? И ты, малец, когда вырастешь и пивоварня твоей станет, тоже не будь дураком. Говоришь, он со всеми ладит, – почему ж тогда не ладит со мной? Да потому что это я должен с ним ладить! Вы все слыхали его этим вечером: «Почему ты не женишься, старый пень? Если не годен больше для этого дела, так я тебе помогу». – Прин показалось, что Роркар сейчас плюнет на пол, такую он состроил гримасу. – Мужчина сам решает, жениться ему или нет, если он не безмозглый болван вроде твоего отца, Тетти, да и моего собственного родителя – за них-то хозяин думал, какую им бабу взять. Я сам теперь говорю своим рабочим, коли спросят, от какого парня или девахи хорошие дети получатся. Потому как разбираюсь и в мужиках, и в бабах. А он мне такое! Не хочу я жениться и никогда не хотел, у меня на то свои причины, которых ему не понять. Когда я в последний раз был у него в гостях – ты ведь не думаешь, девочка, что он только тебя пригласил, а меня ни разу?
Прин потрясла головой.
– То-то же. Обедал я, значит, с графом и графиней – теперь у него другая жена, с ней я тоже знаком. Потом мы с графом гуляли по саду, и тут его сиятельство говорит: «Послушай, Роркар. Раньше я все больше шутил про твою женитьбу, но теперь ты человек состоятельный и с положением. Пора тебе найти смышленую, трудолюбивую женщину, чтобы помогала тебе в делах и в обществе тебя представляла. Такие, как мы с тобой, люди должны жениться, чтобы подчиненные больше их уважали». Тогдашняя жена его бросила, между прочим, так он с ней развелся и взял другую, для представительства. Эта уже третья, моложе тех двух. Я советую своим людям, кого лучше выбрать, чтоб дети были хорошие, но брать жену для вида? – Роркар наклонился к Прин и накрыл ее руку своей, небольшой и жесткой. – Кому это надо? Уж верно не мне. У нас тут не хоромы, а простое жилье для простых людей. Это граф пусть волнуется насчет представительства, мне-то зачем?
Прин краем глаза заметила, что сандалии он успел скинуть, и потерла собственные босые ноги одна о другую.
