— Ого, вы тут, — услышала я, после того как дверь гримёрной комнаты резко распахнулась. — Нашли где этим заниматься.
Я вздрогнула и слетела с его колен. Покраснела до кончиков волос. Мир не держал меня и опустил руки, не менее ошарашенно, чем я, обернулся на голос.
— Бл*дь, Диман, ты так не вовремя… — высказался он.
— Ну уж простите, это, вообще-то, общая мужская гримёрная комната, — развел руками парень.
— Чё ты вообще тут делаешь? — спросил его Ланской таким тоном, словно только что лучшую корову проиграл.
— Тоже привёл подругу на пробы, она в зале осталась с другими претендентами. Как тебе удалось провести сюда свою?
— А надо уметь договариваться с людьми.
— Так сегодня Зойка на входе. Она не вахтёрша, а Циклоп одноглазый. Чует по запаху чужака и пытается немедленно отгрызть ему ногу.
— Это для тебя она Циклоп, а для меня Зоенька.
Почему-то этот разговор, в котором выяснилось, что Ланской соблазнил даже вахтёршу, сидящую в дверях служебного входа, меня рассмешил. Я вспомнила, как Зоенька лыбилась ему во все свои двенадцать зубов и без проблем пропустила нас, когда он ей улыбнулся и объяснил, что нам нужно место для тренировок. Выходит, бабулька никого не пропускает, только Мирослава, в которого, очевидно, влюблена. Закусила губы, чтобы не засмеяться в голос.
— А Фёдор уже пришёл и, между прочим, спрашивал о тебе и твоей протеже, — продолжил Дима.
Я нервно поправила на себе одежду, присела на один из свободных стульев, дёргано перекинула через плечо длинные волосы, которые я распустила для кастинга, и даже не смотрела в сторону парней, видела лишь две пары кроссовок. Мне было стыдно поднять глаза. Один из коллег Ланского не только видел, как я пошло разомлела и развалилась на его коленях, но и слышал мои стоны.
— И что ты ему сказал?
— Что схожу и посмотрю тебя в гримёрной. Что вы тут почти потрахались, говорить не стану, не боись, — заржал парень, а я поджала губы.
— Закрой рот, бл*дь, — рявкнул Мир. — В сторону Дианы чтобы я такого не слышал, ясно?
Дима замолк, теперь более внимательно разглядывая меня.
— Так у тебя же была какая-то Та…
— Я сказал, заткнись, — грубо оборвал его Мир, вставая в полный рост со стула.
— Ладно-ладно, не бычь, чё ты, — поднял руки вверх Дима. А потом снова глянул на меня. Я рискнула поднять на него глаза. — Здрасьте. Извиняйте.
— Здрасьте, — отозвалась я таким же тоном.
— Забор покрасьте, — вклинился Мир. — Проваливай, мы идём уже.
Парень хмыкнул и ушел. Мир подошёл ко мне и протянул руку.
— Ну? Ты готова получить свою роль?
— Готова, — гордо вскинула я голову.
И меня не остановит даже танк, не то что случившееся безумие с Миром.
— Умница, хвалю за настрой, — улыбнулся он и поправил свой сбившийся немного чуб. — Пойдём.
Из гримёрной он вышел первым, а я следом за ним. Мне казалось, что его спина закрывает весь коридор — просто огромная. А тело у него очень ничего… Изогнув бровь, уставилась на его булочки. Они так… шевелились при ходьбе аппетитно. Захотелось понять: они у него твёрдые или такие — мягонькие? Наверное, твёрдые, раз он активно занимается спортом. Тут же отвела взгляд и смутилась собственных мыслей.
Тьфу ты, о чём я вообще думаю? Это же Ланской и его задница! Мне не должны быть интересны ни он сам, ни его крепкие орехи! Но взгляд невольно вернулся снова к джинсам, красиво сидящим на его подтянутых ягодицах. Неожиданно я была поймана с поличным — Ланской резко остановился и обернулся, быстро сообразив, куда падал мой взгляд. Я тут же уставилась в стенку.
— Ты куда пялилась, а? — возмутился он и поставил руки в боки.
— На джинсы, — ответила я.
— И что там?
— Грязь, — вздохнула я. — Сел ты куда-то, олух. Вон какое пятно! Огромное.
— Где? — тут же встрепенулся он и принялся искать на своей попе несуществующее пятно.
Я еле сдержалась, чтобы не засмеяться в голос. Как же так — Мирослав и вдруг с грязной попкой? Непорядок.
— Нет там ничего, — поднял он голову на меня. Затем расплылся в плутоватой улыбке. — Обманщица ты, Диана. Там чисто.
Я равнодушно повернула голову слегка набок и со скучающим видом смотрела на него.
— Мы путь-то продолжим или все пробы планируешь держать меня в коридоре? — спросила я.
— Ты смотрела на мой зад, Синеглазка.
— Ой, да брось ты, чего я там не…
— Ты. Смотрела. На мой. Зад. Синеглазка, — повторил он, нарочно выделяя каждое слово и словно наслаждаясь.
Ой блин, и что? Ну и посмотрела чуть-чуть… Что тут криминального?
— Ты так вообще мой сегодня лапал, я же не кидаю сейчас претензии? — подняла я брови вверх.
— Да, — ответил он и вдруг сделал шаг ко мне, почти нависнув надо мной и приперев к стене. Его глаза оказались так близко, что снова словно гипнотизировали и парализовали. Пальцы ног похолодели. Ну что же за реакция такая? Это просто Ланской… — И мне это понравилось. Тебе тоже.
Он наклонился ниже и вдохнул запах моих волос, почти прижавшись ко мне вплотную.
— Мы на прослушивание дойдём или как? — спросила я, чувствуя, как и меня стало вести от его близости. Сердце отбивало рваный ритм, а дыхание участилось. Господи, ну отодвинься же, иначе я сойду с ума сегодня… — Я не хочу его пропустить из-за тебя, Ланской!
— Идём, — ответил он, вдыхая снова мой запах, чтобы затем резко отступить и пойти вперёд.
— Шевели колготками, Синеглазка, если тебе нужна эта роль.
Пришлось ускорить шаг и поспевать за ним, потому что где вход в зрительный зал с этой стороны, я не знала. Вошла в зал следом за ним. На первых рядах уже сидели несколько девушек с друзьями и подругами, которые, очевидно, уже работали в этом театре и рассказывали случаи из театральной жизни.
— Бывает, со светом что-то накосячат. Или со звуком, — рассказывал парень. — Я должен был в одной сцене застрелить врага. И когда вставал наизготовку, то звукарь давал выстрел. И вот я встал, жду, а звука выстрела нет. Враг тоже завис и типа ждёт, когда его застрелят, потом начинает так ме-е-едленно убегать, как в замедленной съёмке. Я смотрю в рубку. Понимаю, что они то ли забыли, то ли отвалилось что-то, и выстрела явно не будет. Но спектакль-то идёт. Ну, я перевернул ружьё, догнал врага и добил его прикладом. Что ещё было делать?
Ребята засмеялись, мне тоже стало смешно от такого казуса, когда я представила лица парней, которые смотрят друг на друга, а выстрела всё нет.
— Потом еще было такое со светом, — продолжил он рассказывать. — Парни должны были выстроиться на краю сцены, потом дают красный свет, а мы все стоим стеной. Потом свет снова уводят, и мы в это время покидаем сцену. Ну вот, мы выстроились, а свет все не дают. Ну, мы постояли, подождали, и кто-то говорит: "Пацаны, валим тогда". Развернулись и пошли кто во что горазд, в темноте особо не разбежишься. И тут дали свет нам в спину. Зрители увидели, как мы словно слепые обезьяны крадёмся к кулисам, чуть ли не ползком некоторые — не видно же ничего, особенно если новички. Все резко обернулись в зал, гордо выпрямили спины и уже грациозно и в образах продолжили уходить со сцены.
