— Тогда наше желание взаимно, Диана. Завтра увидимся.
— Да… Ты приедешь за мной?
— Обязательно, малышка.
— Чёрт…
— Что?
— Меня так всегда бесили эти все "малышки"…
— А сейчас?
— А сейчас я сошла с ума. Пока, Мир.
И она повесила трубку. Очевидно, чтобы не ляпнуть лишнего. Она не привыкла, что со мной можно полностью расслабиться и быть собой. Мне даже нравится, когда она болтает всякие глупости. Зато она настоящая и не боится быть смешной. Но потом она вспоминает, что мы пока не очень-то и друзья, и снова прячется в панцирь.
Однако, Диана ясно дала понять, что теперь ласковые прозвища, которые её раньше лишь раздражали, ей нравятся. Потому что ласковое слово от человека, который небезразличен, имеет совсем другой смысл и эмоциональный окрас.
Поэтому придётся, малышка, тебе привыкать!
Она позвонила на следующий день, как мы и договаривались. Я встретил её у входа. Когда она вышла из здания с небольшой сумкой, я уже стоял рядом с входом и скучал в ожидании, облокотившись на машину.
Увидел Диану и пошёл к ней навстречу. Забрал из рук сумку. Не женское это дело. Для тяжестей есть я!
— Давай сюда, — сказал я ей. — Привет.
— Привет, — улыбнулась она, и мы оба на миг замерли.
Её губы тронула такая соблазнительная улыбка, что я не смог удержаться — рукой обнял её за талию и притянул к себе.
— Хотелось бы другой привет, — сказал ей, разглядывая нежные губы.
— Здравствуйте, Мирослав… Как по батюшке? — рассмеялась она, уворачиваясь от поцелуя и пытаясь давить на мою грудь руками, чтобы увеличить расстояние между нами.
— Кириллович, — ответил я. — Но это неважно. Привет хочу другой.
— Ну что опять? — с наигранным раздражением всплеснула она руками, но в её глазах я снова уловил веселье и азарт игры.
— Поцелуй, — выдохнул ей в губы и поймал их.
Мучил их и мучил, пока не заболели, пока теснее прижимать её тело стало некуда, пока на нас не стали оглядываться с улыбкой прохожие.
— Балбес, — дала мне она шутливый подзатыльник, когда я отпустил её губы.
Голова кружилась, влажные губы обдувал довольно холодный для сентября ветер. Не хватало то ли кислорода, то ли её…
— Зови, как хочешь, только целуй, — ответил я ей и ещё раз смачно чмокнул её губы.
Она снова шутливо стала толкаться, не сдерживая смех.
— Ладно, поехали, — взял я её за руку, едва выпустил из объятий. — На репетицию опоздаем.
— Как я выгляжу? — спросила она с волнением. — Как смогла привела себя в порядок в больнице перед приездом в театр.
Оглядел её.
Чистые длинные волосы собраны в высокий конский хвост. Упрямые ухоженные брови выдают характер, пухлые губы придают лицу чуть кукольный и милый вид ангелочка. Обычный мягкий светлого цвета пуловер, джинсы и кроссовки. По мне, так она идеальна!
— Прекрасно, — честно сказал я своё мнение. — Естественная красота. С чего вы, девушки, взяли, что парни обожают на девушках килограмм штукатурки, кучу побрякушек и декольте до письки?
Она рассмеялась в голос, запрокинув голову.
— Какое-какое декольте? — со смехом переспросила она.
— И не такое видел. Декольте до письки, и разрез на платье тоже до письки. Ужас. Даже трахать такую неохота — все уже и так всё посмотрели.
— Мир! — покачала она головой, будто я несу глупости несусветные.
— А я что? Я, что ли, их заставляю такие платья надевать?
— Слава богу, не ты…
— Ещё бы! Не хватало мне только быть стилистом каких-то потаскушек! Была бы моя воля, я б их переодел нормально и в закрытую одежду! Кстати, всякие водолазки с закрытым горлом и руками, но сидящие по фигуре, выглядят на девушках куда более сексуально. Есть место для полёта фантазии! А когда всё открыто, то уже и не так интересно… Пресно становится.
— Учту!
Мы вместе дошли до машины. Я закинул её сумку с вещами на заднее сиденье, помог сесть Диане на переднее пассажирское место, а сам сел за руль и плавно вывел машину на дорогу.
— Чувствуешь как себя? — спросил я, оглядывая её с ног до головы, пока стояли на светофоре.
— Хорошо, — ответила она. — Раз выписали — значит, не нашли причин держать меня ещё и тянуть из тебя деньги за шикарную палату.
— Забей, — отмахнулся я. — Для тебя мне не жалко.
Неожиданно её маленькая ладонь накрыла мою руку на руле. Кожу словно закололо иголками от её такого простого, но ласкового касания. Она впервые проявила инициативу и дотронулась до меня первой… Волосы на голове зашевелились, а пульс стал набирать бешеный темп.
— Я знаю, Мир, — улыбнулась она и провела большим пальцем по моей коже. — И мне это очень приятно. Ты первый парень, который вообще что-то для меня делает.
А-а-а… Ещё больше новых мурашек!
Страшно представить, что со мной будет, когда она дотронется до меня обнажённого, до моего члена… Я, наверное, облажаюсь и кончу сразу же от кайфа. Это будет стыдно, но нереально охеренно.
Попытался сосредоточиться на дороге, прогоняя пошлые мысли. Рулить со стояком неудобно и больно, джинсы член нехреново так передавливают, а заходить с ним в театр тем более не хочется…
Диана, Диана… Что ж ты так на меня действуешь? Хлеще любой самой дорогой и действенной «Виагры».
— Так будет всегда, Ди, — сжал я её руку в ответ, а потом вернулся к управлению авто. — Пока ревёт мой пульс, я всегда буду готов тебе помочь.
Она не ответила. Молча смотрела на меня, закусив нижнюю губу. В её глазах я уловил отблески слёз. Её настолько тронули мои слова? Что в них такого особенного? Я говорил от сердца, как чувствую. Так и должен вести себя мужчина рядом с выбранной им женщиной — защищать, оберегать, помогать, если есть возможность. А иначе зачем быть вместе? Тогда и поодиночке можно быть — каждый сам за себя. Теряется смысл пары.
А мне хочется, чтобы было как у отца с матерью — одна любовь и на всю жизнь. И хоть они тоже были очень молодыми, даже моложе нас с Ди, когда встретились, но я верю, что и я достоин найти такую любовь — одну, раз и навсегда. И я уверен, что Ди — та самая, которая заставила меня многое переосмыслить, переоценить и захотеть чего-то большего, чем просто гулянки, секс и симпатии.
— Если ты так будешь смотреть на меня, Мир, — сказала Диана и заправила прядку волос за ухо, — нас быстро рассекретят и поймут, что между нами что-то точно происходит.
— А как я смотрю?
— Как будто сейчас меня сожрёшь!
— Я бы и сожрал, но не могу. Скучать же буду потом по тебе, заразе.
