* * *
Сон был неспокойным, полный образов Камиля, его губ и рук, моих слёз, маминых слез, и утром встала я рано. Просто не было уже сил смотреть всю эту карусель из воспоминаний… Решила отвлечь себя, но весь день так и не получалось ни на чем сосредоточится. Тогда в голову пришла мысль прогуляться.
Купила нежнейших пирожных и отправилась навестить Ираиду Львовну. Несколько раз забегала к ней после того, как она оставила тренерство. Очень жаль до сих пор, что она больше не с нами. Женщина явно болеет, сильно, и сейчас это стало заметнее. Она, видимо, до последнего не бросала нас с Зайцевым, и ушла только когда сил совсем стало мало. Чем она больна я спрашивать постеснялась, но очень надеялась, что она ещё поправится.
Позвонила в дверь, а когда она открылась, чуть не выронила пирожные из рук. Ее открыл мой тренер.
— Наиль Камилевич? — удивилась я. — О-ой, простите. Камиль Наилевич?
— Добрый день, — изогнул он бровь, придерживая дверь рукой.
Глава 11
— Ты заходишь? — спросил он, пока я так и стояла в нерешительности у двери.
Не ожидала его здесь увидеть. Так скоро. Наверное, он тоже пришёл навестить Ираиду, как тренер тренера. Только почему сам дверь открывает?
— Да, конечно, — отмерла я и прошла мимо него в коридор.
— Проходи. Вот тапочки, — указал он глазами на домашнюю обувь для гостей, которую я уже обувала когда приходила в прошлый раз.
Разувалась и поглядывала на него. Он тут словно хозяин. Даже тапочки может выдать. Почему я вечно с ним везде сталкиваюсь?! Я ещё не отошла от вчерашнего для такой внезапной встречи…
— Добрый день, Ираида Львовна, — весело поздоровалась я с женщиной, что сидела на диване, облокотившись на подушки.
Выглядела она вроде бы нормально, но лицо очень уставшее. Болезнь совсем разбушевалась.
— А, Сонечка! — улыбнулась она мне и раскинула руки, чтобы я могла ее обнять.
Я немного помедлила, но обняла ее в ответ. Вообще-то настолько тепло мы раньше не общались, но видимо, с возрастом Ираида стала куда более сентиментальной. К тому же, здесь мы находились в неформальной обстановке, и можно было позволить себе более тёплое приветствие.
— Я принесла ваши любимые пирожные, — поставила я на журнальный столик у дивана принесённую коробку.
— Спасибо, дорогая, — ответила Ираида. — Очень приятно.
— Так, — заговорил Камиль, вклиниваясь в наш диалог. — Я поехал. Не буду вам мешать.
Обернулась на него и встретилась с серыми глазами. Он выглядел совершенно обычно, смотрел равнодушно, лицо абсолютно ничего не выражало. Ничто не напоминало, что вчера эти глаза полыхали алым пламенем, когда горячие и сильные руки сжимали меня…
Не стоит об этом вспоминать, Соня. Тренер ясно дал понять, что сожалеет о случившемся, и не желает повторять. Значит, я тоже не хочу об этом думать. Заставила себя отвернуться от него. Уходит — пусть. С ним в одном помещении ещё более неловко. Мы и без него прекрасно проведём время.
— Не забудь принять лекарства, — продолжил он говорить с Ираидой. — И если что звони, мам.
Э-э-э… Что?!
Мам?
Удивлённо захлопала глазами.
— Хорошо, сынок, — кивнула она. — Езжай, отдыхай. Я справлюсь. Со мной вон какая помощница остаётся.
Сынок? Подождите-ка…
Перевела ошарашенный взгляд на Камиля. Так это он об Ираиде Львовне мне рассказывал, выходит! Это она его приёмная мама. Это Ираида его с боем отвоевала у государства, когда он лишился родителей…
Боже…
Еле поборола желание зажать рот ладонью. А я-то думала, что Ираида Львовна с ним просто знакома как тренер, и он ее из уважения пришёл проведать… А он к маме пришёл. Даже неловко стало, что вторглась в такой момент.
— Тогда хорошего вечера. До свидания, София. Как следует отдохни, потому что завтра будет очень серьёзная тренировка, — он забрал со стола свой смартфон и направился в коридор, чтобы затем покинуть квартиру и оставить нас наедине.
— Сонюшка, ты чего такая? — вгляделась Ираида в мое лицо.
— Не ожидала здесь увидеть Камиля Наилевича, — ответила я.
— Разве? Почему не ожидала?
— Он не говорил, что вы его…мама.
— Правда? — удивилась она. — Вот хулиган. Я думала, он вам объяснил, почему с вашей парой занимается Камиль Валиев.
— Видимо, не посчитал нужным нам с Денисом что-то объяснять, — пожала я плечами. — Для меня это была новость.
— Да уж, — улыбнулась мягко бывшая тренер. — Он всегда такой был. Своенравный, все делает по-своему. Характерный очень, с детства.
— А я думала, что вы просто знакомы. Или он к вам тоже ходил на занятия.
— Ходил, — кивнула она. — С четырёх лет. Одно другому не помешало. Но это он сам тебе расскажет, если захочет. Не любит очень, когда я его секреты раскрываю. Ругается потом.
Было странно представить, как Ираиду Львовну в принципе кто-то ругает. Обычно, это её прерогатива. Ну и вообще, это, наверное, то ещё зрелище — один тренер ругает другого…
— Так вышло, что я в курсе о том, что Камиль — ваш приёмный сын, — подняла я глаза на Ираиду.
— Вот как? — вскинула она брови. — Надо же. Он редко кому так доверяет. Видимо, у него имелись веские причины с тобой этим поделиться.
— Очень веские, — сказала я, и противный ком опять собрался в горле.
— Что такое? — уловила она мою смену настроения.
— Вчера я узнала, что тоже родителям не родная, — не стала я скрывать.
— Ах, — вздохнула Ираида и сама прижала меня к себе, как вчера мама. — Девочка моя! Бог ты мой… Как же так вышло?
Я пересказала то, что поведала мне мама. Обе после рассказа остались с глазами на мокром месте…
— Так сын тебе всё рассказал, чтобы поддержать, — сказала она мне.
— Да, выходит, так, — кивнула я. — И у него получилось. Вечером я поговорила с мамой, и постаралась ее понять. Вы невероятные женщины! Обе. Смогли полюбить чужих детей.
— Да оставь, Соня, — отмахнулась она, но её губы при этом разобрала улыбка. — Ничего необычного мы не сделали. Как можно было не полюбить тебя, такую маленькую, оставшуюся без мамы? Невозможно. А мне было жаль талантливого и доброго мальчишку. У него такие глаза грустные были после смерти родителей. Не плакал, не жаловался, всё больше молчал. Маленький мужчина. Так резко позврослел. И только глаза выдавали, сколько в детском сердечке боли. Я сразу решила, что не позволю своему лучшему ученику прозябать в приюте. И забрала. А он, как видишь, своего добился.
Приятно видеть с какой любовью и гордостью Ираида Львовна говорила о своём сыне. Да, она его любит, совершенно точно. Как и моя мама любит меня. Какая же я глупая была вчера!
