Глава 16
— Соня, иди к себе, — сказал тренер негромко.
Меня пронзило до слез чувство стыда и ненужности. Чего я от него ждала? Это самое логичное, что мог бы и должен был сделать тренер — отправить меня в мой номер. Если бы Камиль поступил иначе, это был бы не Камиль… Именно за это я и влюбилась в него — за то, что он такой.
— Простите меня, — почти прошептала я. — Больше никогда я вас не потревожу. Забудьте все, что я вам тут…наговорила. И меня забудьте, маленькую, глупую Соньку.
Рукой пыталась найти ручки двери, чтобы уйти, но дрожащие пальцы никак ее не могли отыскать. Едва дверь, наконец, поддалась, как тут же с грохотом захлопнулась обратно. Камиль закрыл ее своей широкой ладонью, за секунды оказавшись рядом.
Застыла на месте, тяжело дыша, сбитая с толку его реакцией. Он почти вжимал меня в дверь своим телом, отчего щеки мои горели, а внизу живота собралось мучительное томление. Я молча смотрела в его серые глаза, которые уже больше не скрывали желания. Они горели пламенем, как тогда, в наш жаркий поцелуй в тренерской. Если бы Камиль не положил на мою талию пальцы и не сжал их, я бы начала заваливаться — настолько дорожали ноги от его взгляда. Он жадно смотрел на мой рот, будто пытаясь лишь глазами ощутить снова вкус и мягкость губ.
Другая рука тренера властно обхватила шею, заставив меня поднять подбородок выше, чтобы ему было удобно взять мои губы. Поцелуй далеко не нежный, взрослый и даже немного грубоватый. Язык вынудил дать пространство и выписывал внутри меня восьмерки, от которых тело снова и снова бросало в дрожь.
— Уходи, — сказал он хриплым голосом, с большим трудом оторвавшись от меня. — Сейчас. Иначе будет поздно.
— Нет, — проявила я настойчивость. — Я хочу, чтобы…чтобы было поздно.
— Я не смогу остановиться, Соня, — прорычал он мне в шею, впиваясь пальцами в бёдра. — Уходи сейчас же.
— Не надо… Не надо останавливаться. Я хочу. Хочу тебя, Камиль.
— Глупая ты девчонка. Ты будешь об этом жалеть, — сказал он. — Это ничего не изменит между нами. Я не останусь. Ни здесь, ни с тобой, ни вообще.
Сердце мучительно бахнуло по самым рёбрам, даже не выдержала и зажмурилась от боли.
Это ничего не изменит между нами.
Знаю. Но он никогда и не лгал мне. Ничего не обещал… Я все придумала сама, только сама…
— Я не пытаюсь тебя так остановить, — ответила я. — Я просто хочу, чтобы эта ночь случилась. Пусть хотя бы одна.
— Тебе будет больно.
Я понимала, о чем он говорил. Не о физической боли — к ней мы, имеющие отношение к спорту, давно привыкли. Ее я не боюсь. А вот муки моральные… Да, будет тяжело. Но я все равно этого хочу.
— Я справлюсь, — уверенно и смело глянула на него. — Никогда тебя этим не упрекну. Хочу хотя бы одну ночь, чтобы узнать, что такое любовь. Что такое твоя любовь. Не отталкивай меня.
Протянула руку и зарылась в его волосах, мягко сжав у самых корней. Камиль откинул голову и глухо застонал, а потом с удвоенной силой вцепился в мои губы. Ловкие пальцы принялись расстегивать пуговицы моей блузки и стаскивать ее с плеч. Затем вниз опустились лямки бюстгальтера, и перед тем, как снять его вовсе, Камиль снова остановился.
— Последняя попытка тебе уйти, — сказал он, тяжело дыша. — Мы не должны, я не должен так с тобой поступать, но я мужчина, в конце концов. Если ты останешься — я возьму. И пути назад не будет.
Не ответила. Молча расстегнула застежку бюстгальтера и осторожно сняла его с рук, бросив нам под ноги. Камиль опустил разгоряченный взгляд на мою обнаженную грудь, которую ещё недавно прикрывали чашки белья. Меня снова начала бить дрожь — раздеться впервые перед мужчиной, перед тренером, перед любимым — оказалось не так просто. Он смотрел слишком порочно, слишком по-взрослому — взгляд мужчины, который долго сдерживался, который явно голоден, голоден мной или вообще, но меня это не пугало. Наоборот, бёдра сводило сладкими томительными ощущениями от одних лишь взглядов серых глаз.
— Соня, — прошептал он, поглаживая выступающие вершинки. — Что ты делаешь со мной… Красивая… Какая ты красивая.
Я утонула как в океане в его поцелуях. Он целовал каждый миллиметр обнаженного до пояса тела: шею, руки от плечей и ключиц до самых кистей, мягкую кожу груди. Я прижималась к нему изо всех сил, не в силах бороть сладкую дрожь от близости с ним. Я не знала, что можно так сходить с ума в объятиях мужчины, любимого мужчины.
Я мягко стонала, реагируя на каждое касание губ и пальцев, и Камиль все тяжелее дышал, реагируя на мои стоны. Подхватил меня и понёс к кровати. Он решился зайти дальше. Сердце трепыхалось от страха неизвестности и в то же время сладостного предвкушения. Я не знаю, что именно испытывает женщина во время занятия любовью с мужчиной, но мне хотелось узнать, мне казалось, что это приятно.
Тренер уложил меня не матрас и стал стаскивать с себя одежду, небрежно бросая ее на пол. С наслаждением, закусив губу, я разглядывала его идеальное тело — литые мышцы рук и груди, твёрдый и плоский живот, выступающие из-под резинки боксёров косточки на смуглой коже. Как же он красив! Я смотрела бы на него вечность, но только не ниже боксёров. Я сама просила любви, но тут же жутко стеснялась его реакции на меня — его мужской орган выпирал из боксёров, и я смущалась на него смотреть, робко отводя глаза.
Камиль оставил на себе только их, а с меня решил снять даже нижнее белье. Он подцепил резинку трусиков пальцами и потянул вниз, по ногам. Неосознанно вцепилась в них пальцами, словно за спасительную соломинку. Вдруг охватил страх. Серые глаза сосредоточились на моем лице, но руки его не сдавались и пытались все же снять с меня белье.
— Если ты передумала, я не стану настаивать, — прохрипел он, глядя на меня затуманенным от желания взглядом.
Говорить что-то было выше моих сил. Просто молча отрицательно помотала головой.
— Тогда позволь мне снять белье, — изогнул Камиль бровь. — Заниматься сексом в трусах проблематично.
Даже его шутка не смогла заставить меня расслабится, однако, пальцы все же разжала и позволила ткани ускользнуть. Она прошлась по ногам и тоже оказалась на полу.
Горячее тело навалилось сверху, снова завладев моим ртом. Камиль прекрасно контролировал себя и свой вес тела, и мне не было некомфортно быть прижатой им к кровати. Наоборот, это ощущение «кожи к коже» приносило сумасшедшую эйфорию. Сжимающие пальцы мои ягодицы и бёдра, губы, обжигающие поцелуями, горячее дыхание и даже жадные укусы — всё вызывало во мне острые эмоции и заставляло мое тело возбуждаться ещё сильнее.
Невольно выгнулась дугой, когда Камиль впервые задел губами затвердевший сосок. Не вынесла и застонала гораздо громче, чем до этого, позволив наполнить комнату ещё более эротичными стонами. Он проводил губами но нему ещё и ещё, и сосок холодила влага, добавляя новые мурашки по телу. Камиль подключил к ласке горячий и влажный язык, намеренно нежно задевая то один сосок, то другой, и я совсем перестала пытаться себя держать в руках, меня просто растащило по этим простыням.
