Мама как будто знала наперёд все шаги Кирилла. Дверь распахнулась и вошёл парень. Весь вид его говорил о внутренней растерянности, но в то же время Кир решительно намерен был со мной поговорить. Упрямство и настырность проявлялись в каждом жесте и взгляде.
— Тая, выйдите, пожалуйста. Мне нужно поговорить с Лизой наедине. Постарайтесь сделать так, чтобы нам никто не мешал. Обещаю, я не причиню ей вреда.
69
Ещё пять минут назад я не готова была его слушать. Не сегодня. Но теперь почему-то засомневалась. А вдруг у Кирилла, правда, были причины так себя вести? Появилась надежда услышать, что я значила для него что-то для него тогда, и значу сейчас. Глупая, неоправданная, возможно… Но если я просто его выслушаю — хуже уже всё равно не будет. В конце концов, тот, кто не любит не станет срывать свадьбу, выгонять жениха и требовать диалога. Эмоции немного поутихли, и теперь мне казалось действительно глупым бегать от разговора. Хочет поговорить — пусть поговорит. Уехать никогда не поздно.
Я кивнула маме, она мягко сжала мою руку, глянула на Кирилла и ушла, притворив за собой дверь.
Я сидела на кровати, поджав ноги. Он сел рядом. Протянул руку к моему лицу и провёл большим пальцем по щекам, стирая мокрые солёные дорожки:
— Не плачь ты. Мне невыносимы твои слёзы.
Я дёрнулась от его прикосновения и убрала от себя мужские пальцы.
— Не надо. Не прикасайся.
— Тебе неприятно?
— Просто не хочу.
— Вчера ты стонала от моих касаний, Гуффи.
Угрюмо вздохнула. Горбатого могила исправит.
— Прекращай. Или мы не будем говорить с тобой. Что ты хотел сказать?
Он снова протянул руку и схватил мою. Я попыталась вырвать её, но он крепко, хоть и мягко, упорно тянул запястье к себе. Заставил меня развернуть пальцы, положил ладонь на свою щёку и прижался, как ребёнок, закрыв глаза. Стал тереться об неё своей щетиной и даже издал что-то вроде стона:
— Ммм… Гуффи… Как же я скучал по твоим рукам.
Я просто была загипнотизирована тем, что он делает. Никто никогда не вёл себя со мной так. То как демон разговаривает, жалит словно скорпион и грубо хватает, то будто котёнок трётся о мои руки. И совсем обалдела, когда он взял вдруг и вторую мою руку, положил обе ладони в одну свою огромную и стал их целовать. Прямо даже нацеловывать и ласкать, при этом шепча какие-то глупости о том, какие нежные и мягкие у меня руки, самые лучшие на свете. От прикосновений его губ и горячего дыхания, меня снова начало штормить и эмоции стали захватывать. Господи, он же просто руки целует, разве можно от этого так сходить с ума?
Кирилл перевернул их ладонями вверх и принялся нежить мягкие выступы. По телу побежали мурашки. Он целовал мои руки лишь однажды — когда я стёрла их о кроссовки. Сейчас мне казалось снова, что не было этой пропасти в пять долгих лет между нами. Я еле сдержалась, чтобы не застонать от удовольствия и вздрогнула, когда он провёл по тонкой коже кончиком языка.
— Кирилл, — потянула я вновь свои руки обратно. — Давай говорить. Ты просил разговор, а не…вот это.
Молодой мужчина нехотя отпустил меня и уставился, не мигая. Я не знала куда же теперь сунуть эти руки, которые до сих пор чувствовали прикосновения его губ на коже и маленькими кулачками положила их на свои колени. Мне было жутко неуютно и неловко под взглядом серых глаз, которые будто пытали меня и хотели знать всё, что у меня на душе. Я всё же отвыкла от него. Разговор навряд ли будет лёгким, и я ждала от него начала диалога. Но Кирилл хранил молчание. Он всё смотрел и смотрел на меня, пока минуты неумолимо бежали вперёд.
— Зачем ты приехал? — решила я задать первой вопрос, мучивший меня все эти дни.
Кир немного ещё помолчал, подбирая слова. Провёл рукой по волосам. Тоже нервничает. Этот жест никуда не делся из его прошлого.
— Честно, я сам не знаю, какого чёрта меня понесло сюда. Я увидел, как ты сменила статус на «Влюблена» полгода назад и начал опять думать…обо этом всём. О тебе. О нас. Сравнивать наши отношения с…другими.
— Ты что — мониторил мою страницу в сети?
— Да, — открыто улыбнулся Кир. — Иногда, бывало, нападала ностальгия какая-то. Я знал многое из твоей жизни и делал вид позавчера, что мне неизвестно ничего. То, что можно было увидеть по фото, или папа случайно говорил, забывая о том, что… Неважно, короче. Мне казалось, что я излечился, несмотря на то, что временами откуда-то появлялась тупая боль в груди отголосками тех событий. Но я гнал её от себя и жил дальше. У меня были другие девушки. Но они ничего не значили для меня. Ни одна. Никто так и не смог занять твоё место, малявка. Они были такие предсказуемые, простые слишком. Лишь тебя одну я никогда не мог просчитать. Лишь тебя одну я не смог подчинить себе полностью. Это ты всегда была выше. Это твоей тряпкой влюблённой я всегда был и бежал за тобой как осёл за морковкой.
— Не может быть… — я не могла поверить, представить себе такого.
— Может, Лиза. Задавая вопрос — будь готова услышать ответ. Так что не перебивай, я и без тебя прекрасно собьюсь, итак не знаю, что говорить.
— Извини, — пролепетала я и получила ещё один осуждающий взгляд серых глаз.
Я тут же провела рукой по губам, изображая, что закрываю рот на замок, а ключ выбрасываю. Кир улыбнулся.
— Так, и не смеши меня. У нас серьёзный разговор, — он немного поменял положение тела, усаживаясь поудобнее. — Так вот. Когда папа сказал, что ты выходишь замуж, меня таааак перекосоёбило. Ты не представляешь себе. Я сам поверить не мог, что чувствую что-то сильное и мощное даже спустя столько лет. Честно, я вспоминал тебя. А когда ещё и увидел… Всё. В голове билось только одно — что ты моя. А этот мужик рядом с тобой сидит, держит за руку и собирается стать твоим мужем. Лизка, да я бы убил его, если бы сидеть за это не пришлось. Я захотел понять, есть ли в тебе ещё любовь ко мне. На самом деле, я бы не тронул, если бы увидел, что ты любишь…его. Тогда и я бы поставил, наконец, точку. Но я сразу, с первых минут в этом доме понял, что в твоей душе творится тоже самое, что и в моей — ты не смогла забыть. И то, что ты застыла изваянием каменным на пороге при виде меня, и то что, не хотела садиться рядом, и то, что дёргалась весь вечер. Но всё же это — ещё вовсе не показатель. Мне нужны были более серьёзные доказательства, чтобы с чистой совестью сорвать твою свадьбу.
Я промолчала. Потом он начал меня провоцировать и делать больно нарочно, чтобы вызвать на эмоции. Я всё поняла.
Он продолжил говорить:
— Начал тебя цеплять, драконить специально, но тащить в постель не собирался… Хотя… Ладно, не буду врать, ужасно этого хотел, заодно и гарантия того, что после секса со мной ты точно не пойдешь к Илье. Мне ли не знать, насколько ты принципиальна и щепетильна в этом вопросе.
— Это и было больнее всего. Твоих мотивов я не знала, и выглядело так, будто ты просто захотел и…поимел меня. По тихой грусти и старой памяти. Ты всегда всё меня заставлял делать. Всё через давление. Именно поэтому я и не поехала с тобой тогда. Потому что ты — интриган, смутьян и просто наглая задница! — прорычала уже в конце я.
