Ответ от мамы так и не пришел. Немного посидев с телефоном в руках, Рина смирилась с этим и оделась, чтобы пойти на завтрак. Книгу она решила отложить на потом.
В коридоре оказалось на удивление людно. Соседи вышли из номеров и обеспокоенно переговаривались друг с другом, то и дело пожимая плечами и высматривая кого-то на лестнице. Антон был здесь же, у своего номера, разговаривал с недавно вселившейся соседкой. Рина подошла к ним и поинтересовалась:
– Почему все собрались?
Антон пожал плечами.
– Да мы тоже не знаем. Говорят, участковый здесь и всех по очереди опрашивает.
Рина опешила от такой новости, в груди поднялась волна тревоги. Ей было слишком знакомо это чувство.
– Мне ничего не сказали, – она прокашлялась. – Может, ты недопонял?
Девушка, стоявшая с ним рядом, вмешалась в разговор:
– Я тоже слышала. Они пытались по-тихому, но ничего не получилось.
Антон кивнул.
– Думаю, ничего страшного, – сказал он. – Я выходил курить ночью и видел свет фар. Может, кто-нибудь уехал и забыл вещи или, наоборот, что-то с собой прихватил.
Рина сомневалась, что из-за забытых вещей или мелкой кражи стали бы опрашивать всех постояльцев. Закралась тревожная мысль, что с кем-то что-то случилось.
Девушка-соседка энергично закивала, услышав слова Антона.
– Точно-точно! – сказала она. – У меня под окнами всю ночь жужжал снегоход. Что-то тут было, может, один и украли.
Она развела руками, заставив Рину сомневаться в своих мыслях. И правда, могло ведь статься, что дело в снегоходе или чьих-то вещах. Необязательно приход полиции означает, что случилось очень плохое.
Краем глаза она заметила, как по лестнице поднимается Елизавета и направляется прямиком к ним троим. Рина напряглась, но, похоже, женщина вовсе не собиралась язвить, как обычно. Подойдя, она сразу сказала, даже не поздоровавшись:
– Тебе надо спуститься в гостиную, – голос прозвучал недовольнее, чем обычно, – поговорить с участковым.
Рина удивленно распахнула глаза.
– Зачем?! – она не на шутку испугалась.
Елизавета закатила глаза и злобно выпалила:
– Угадай! Тебя не просят спрашивать, а просят отвечать, так что спускайся и не пяль глаза.
Елизавета отвернулась и пошла дальше по второму этажу, оставив Рину испуганно поглядывать на Антона, ища поддержки. Он лишь удивленно пожал плечами и кивнул в сторону лестницы.
– Иди, тебя, наверное, ждут.
С минуту постояв, не решаясь сдвинуться с места, Рина все же сделала шаг в сторону лестницы, затем еще и еще. Да что плохого может случиться?! Она ничего не крала, да и вообще вела себя тише воды ниже травы. Могли, конечно, возмущаться насчет курения в номере, но для этого вряд ли позвали бы участкового.
Спустившись, Рина увидела, что вместо Кати за стойкой стоит Данил. Она оглянулась, ища глазами людей в форме или что-то, указывающее на присутствие полиции, но в холле было пусто, лишь из гостиной доносились неясные голоса. Она подошла к стойке и поздоровалась.
– Доброе утро! Вы не знаете, что произошло? Зачем меня вызывают?
Данил пожелал ей доброго утра в ответ и сказал:
– Не волнуйтесь, никакого ЧП, опрашивают вашу группу. Наверное, мне не стоит вам ничего рассказывать, лучше получить точную информацию у участкового.
Он выглядел спокойным, даже деловитым. Рина заметила, что он использует немного тонального крема, чтобы замазать красноту шрама, но это не слишком помогает. Как бы она ни старалась смотреть Данилу в глаза, получалось только пялиться на его изъян.
– А где Катя? – спросила она, предполагая ответ, но стараясь оттянуть время.
– Спит, – ответил Данил, ничуть ее не удивив. – У нее выдалось тяжелое дежурство; если что нужно, обращайтесь ко мне.
Рина замолчала, не зная, как можно продолжить разговор. Подходящих тем не находилось, но ей совсем не хотелось идти в гостиную, откуда слышался непрерывный бубнеж нескольких людей. Она с трудом говорит с одним собеседником, куда уж ей беседовать сразу с несколькими? Тем более когда это не просто беседа, а опрос участкового.
Ужасно захотелось курить, но она понимала, что не стоит заставлять людей ждать. У них ведь помимо разговоров с ней есть и другая работа. Собравшись с силами, она все-таки выдохнула, бросила быстрый взгляд на Данила, надеясь зарядиться его спокойствием, и пошла в гостиную.
Стоило ей пройти через арку, разговор, что она слышала из холла, прекратился. В гостиной сидели трое: молодой участковый-алтаец на диване, Крайст в своем обычном кресле и Сергей Лесовой – в том, что в первый же день выбрала для себя Рина. Он встал, уступая ей место, когда она зашла. Рина тихо поздоровалась и села на предложенное место, чувствуя себя, будто под прицелом.
Она не могла не заметить явного беспокойства на лице Сергея, который не только выглядел невыспавшимся, но и словно не мог сфокусировать взгляд: глаза то и дело бегали из одного угла комнаты в другой. Рина была почти уверена, что ночью он пил.
Она постаралась дышать ровнее, чтобы успокоить бешеный ритм сердцебиения, но под взглядом участкового это оказалось непосильной задачей.
Крайст потянулся к ней, ободряюще кивая, мол, все в порядке. Участковый тоже сразу заметил ее волнение.
– Кольцова Рина Владимировна, верно? – спросил он, сверяясь с записями в папке у себя на коленях.
Рина сглотнула и почти прошептала:
– Да.
Участковый сжал губы в подобии улыбки, но у него не получилось изобразить желаемое.
– Не волнуйтесь вы так, это простой опрос постояльцев. Тем более здесь ваш… врач?
Он вопросительно посмотрел на Крайста, но тот не стал ничего объяснять, просто кивнув. Рина была с ним согласна: не время объяснять тонкости.
Участковый продолжил:
– Меня интересует, когда вы в последний раз видели Наталью Власову. День, время – все, что можете вспомнить.
Рина покраснела до ушей и бросила взгляд на Сергея, который смотрел на нее неотрывно, закусив губу. Она не понимала, при чем здесь Наталья. Неужели с ней что-то случилось? Сердце забилось о ребра, как молоток.
– Позавчера вечером, – выдавила она, чувствуя на себе сверлящий взгляд Лесового.
Участковый сделал себе пометку и снова поднял голову, глядя на Рину.
– Вы говорили? Она что-то рассказала? Может, собиралась куда-то?
Рина начала качать ногой, не в силах унять волнение. Страх, нерешительность и недоумение смешались, образуя гремучую смесь, мешающую думать. Она не могла смотреть никуда, кроме лица участкового, потому что боялась столкнуться взглядами с Сергеем или Крайстом.
