Она порылась в кармане куртки, достала телефон и разблокировала экран, чтобы хоть немного подсветить тесную гостиную. Рина дрожала, с трудом вынося неизвестность. Казалось, из темных углов за ними кто-то наблюдает.
На первом этаже все было не так, как у ребят: печка-буржуйка, которая создавала уют в их домике, была свернута и держалась на одной трубе. Кроме того, не хватало некоторой мебели, например кофейного столика в зоне отдыха.
Рина вздрогнула и чуть не выронила телефон, когда Даша что-то пискнула и зажала рот руками, чтобы не закричать. Она подалась к выходу, но Рина остановила ее, поймав у двери.
– Постой, подожди! – голос ее не слушался, срываясь на фальцет.
– Какого хрена? – испуганно прошептала Даша, глядя на вывороченную печку. – Я на такое не подписывалась! А вдруг здесь труп?
Рина мягко, но крепко держала ее, не давая уйти, потому что в одиночку она просто рехнулась бы.
– Здесь не может быть трупа! – Рину передернуло. – Веронику не нашли и ничего не доказали, а значит, здесь только следы… борьбы.
Даша захныкала, но будто бы расслабилась, уже не порываясь сбежать.
– Зачем тебе это? – спросила она, почти успокоившись.
Рина сама не знала точного ответа и не могла сказать Даше ничего, после чего та не посчитала бы ее двинутой. Наверное, она хотела почувствовать это животное ощущение, которое потеряла. Каково это, когда понимаешь, что смерть близко? Каково это – быть преданной и убитой? Веронику не вели сюда насильно, она шла сама. И Рина тоже.
– Меня тревожит эта тайна, – все же она нашла ответ, – не нравится, что этот домик стоит здесь, как короб с загадками, понимаешь?
Даша помолчала пару мгновений, затем вздохнула.
– Отчасти понимаю, – сказала она, – мне иногда снится, будто это меня здесь убивает кто-то из любимых людей. Во сне здесь все было по-другому.
Она посмотрела куда-то в темноту, словно что-то заметив, и Рина неожиданно осмелела, взяла ее руку и сжала.
– Это потому, что ты здесь не бывала, – горячо сказала она. – Ты в безопасности. Женя снаружи, он не даст тебя в обиду.
Даша смущенно улыбнулась.
– Ну да.
– Ладно, – выдохнула Рина, – я хочу взглянуть на этот дом.
Она повозилась с телефоном и включила фонарик. Комната предстала перед девушками во всех деталях.
Рина с ужасом отшатнулась, когда поняла, что стоит прямо на огромном светлом пятне. Здесь видно что-то замывали. «Кровь!» – подумала Рина. Она прижала к себе руки, чтобы ненароком ничего не задеть. Даша тряслась рядом с ней и испуганно оглядывалась.
Рина ошибалась, когда думала, что в домике все убрали. Кое-что здесь осталось неизменным. Замытые кровавые отпечатки были повсюду – к некоторым приходилось присматриваться, чтобы понять, что это, так как прошло уже много времени.
– Зачем они все так оставили? – прошептала Даша, решаясь, наконец пройти вглубь комнаты, к печке. – У нас абсолютно такая же…
– Может, полиция еще здесь копает? – предположила Рина, делая над собой усилие, чтобы не рассматривать пятно под ногами.
Даша усмехнулась.
– Или он просто приходит сюда, чтобы покайфовать.
Рина вздрогнула. Она удивленно посмотрела на Дашу, но та лишь пожала плечами.
– Он муж, – развела Даша руками. – Думаешь, нормальному человеку понравилось бы сохранять место убийства любимой женщины?
– Вряд ли она была любимой…
Рина сделала шаг вперед и вскрикнула. У нее резко потемнело в глазах, когда она увидела, что наступила на пропитанный кровью ковер.
– Тихо, тихо! Нас услышат! – зашипела Даша.
Но Рина не слышала ее. Не в силах двигаться, она трясущимися руками светила на темное пятно, пытаясь понять, что произошло. Всю остальную кровь ведь замыли! Это было похоже на фильм ужасов, где призраки разговаривают с живыми, пугая и предостерегая их. Реальность подернулась пеленой, и вместо своих ног Рина увидела босые ступни из сна, погружающиеся в кроваво-земляное месиво.
Даша подошла к ней.
– Может, уже пойдем?
Рина почувствовала, как ужас отпускает и картинка окровавленных ступней исчезает.
Рина покачала головой и, с трудом оторвав взгляд от пола, посмотрела на лестницу, ведущую вверх.
– Нет, еще мансарда, – сказала Рина и шагнула к лестнице, для начала пробуя руками устойчивость перил. Ей не хотелось стать второй жертвой этого места.
– Бедная Вероника, господи… – с сожалением произнесла Даша и стала подниматься за ней.
Наверху оказалось слишком тесно, чтобы свободно разместиться вдвоем, но девушек это не беспокоило. Они молча смотрели на кровать, заваленную осколками настольной лампы, словно крошкой от булочки перед сном. Постельное белье было взъерошено, будто после бурного секса. На простыне и пододеяльнике остались следы крови.
– Зверь, – прошептала Рина, не в силах сдержаться.
Глаза защипало. Краем глаза она видела, что Даша зажимает рот рукой. Страшно поверить в то, что можно так жестоко поступить с живым человеком. Рина не знала, что делали с женщиной, но молилась, чтобы не это, хотя умом понимала, что шансы на то совсем уж призрачные.
– Разве Лесовой мог такое сделать? – сдавленно спросила Даша. – Он выглядит нормальным. Не тем, кто может вот так.
Рина пожала плечами.
– Однажды, – сказала она, – со мной сделали кое-что плохое. И, похоже, это был мой близкий друг. Мы никогда не можем отвечать за то, кто на что способен.
Даша явно растерялась. Она силилась подобрать слова. А потом просто положила ладонь Рине на плечо и легонько его сжала.
– Ты не говорила об этом, – сказала она. – Глупо звучит, но мне очень жаль…
– Спасибо, но не жалей. – Рина почувствовала, как в груди снова рождается болезненный клубок, и постаралась этого избежать: она не в состоянии сейчас выдержать очередной приступ после того, как недавно ей было так плохо, а теперь она оказалась на месте убийства. – Мне становится страшно, думаю, пора уходить.
Даша согласно закивала.
– Да, пора, это все невыносимо.
Развернувшись, девушки осторожно спустились вниз, это место словно прожигало им спины. На глаза Рине попался какой-то листок. Она бездумно сняла его с мини-холодильника и сунула себе в карман, спеша покинуть гостиную через скрипучую дверь.
Женя ждал их, нетерпеливо подпрыгивая на морозе: его потряхивало от холода.
– Ну что там? – спросил он, стуча зубами.
– Никто нас не заметил? – первым делом поинтересовалась Рина, когда вышла на улицу.
Женя пожал плечами, подходя к ним ближе. К ночи сильно похолодало, и его взгляд сделался почти шальным. Рине даже стало его жалко.
