— Да нет, никаких вопросов, — сказал гвардеец, и наклонился над трупом, на шее которого была татуировка. Именно по этой татуировке я и определил, что это был Орден Паука.
— Спасибо, Ваше Благородие!
Ещё два бойца выскочили с заднего сидения и засунули мертвого Якоба в чёрный пакет, закинув его в багажник.
— Всего доброго!
— И вам не хворать, — хмыкнул я.
Машина отъехала, на пороге появилась Анна.
— Хорошие новости, Аннушка! Мы стали на сто тысяч богаче.
— Это хорошо, — сказала она. — Потому что мне кажется, что тебе сейчас пригодятся все деньги.
— Ты о чём?
— Ты что, свою почту не смотрел? — удивилась Анна. — И телефон у тебя, наверное, как всегда выключен.
Я взял телефон, включил, и посыпались СМС-ки о непринятых звонках.
— Звонил граф Игнатов. Что он написал в письме?
— Он готов продать тебе земли.
— Хм… И сколько миллионов рублей он за них просит?
— Да вот это-то и странно — миллион за оба куска, хотя я точно знаю, что получил он их за восемьсот каждый.
— В чём подвох? — сразу нахмурился я.
— Не знаю. И вся сумма нужна срочно. Но почему-то я этому не верю…
— Ну, сейчас проверим. Одевайся, поехали.
— Мне тоже с тобой ехать? — удивилась Анна.
— Конечно, а куда же я без своей драгоценной помощницы и перспективного юриста.
Анна покраснела, но улыбнулась, и побежала переодеваться. Я же пошёл к казарме, которая была, ожидаемо, пуста. Бойцы уже с самого утра тренировались на полигоне. Я пошел туда, на звук выстрелов и вспышки заклинаний.
Эти ребята были настоящими профессионалами. Несмотря на свой опыт и заслуги, увидев, что они могу научиться чему-то новому, они ухватились за это. Хорошее свойство, люблю таких людей.
— Доброе утро, орлы! — прокричал я.
Волк, несмотря на минусовую погоду, в одних штанах и с голым торсом, держа в руках свой Люпус, повернулся ко мне. Он только что отрабатывал фехтование против трёх других бойцов одновременно.
— Волк, нужно прокатиться.
— Кого берём? — спросил он.
— Да никого, тебя достаточно. Дружеский визит к соседям.
— К Игнатову, что ли? — нахмурился Потапов.
— Именно к нему.
— Не думаешь, что это будет ловушка?
— Нет, не думаю, — засмеялся я. — Я точно знаю. Но я справлюсь.
— Может, взять всё-таки ребят?
— Волк, давай уже без лишней паники. Всё будет нормально. Тренируйтесь, братцы, — кивнул я и пошёл к дому, где около дома меня уже ждала собранная и накрашенная Аня. Красотка она всё-таки. Смотреть на неё доставляло мне вполне себе эстетическое удовольствие.
На КПП нас пропустили удивительно вежливо. Мы заехали внутрь, где на пороге нас встретил сам граф.
— Здравствуйте, Александр! Спасибо, что так быстро приехали, — он изобразил на лице озабоченно-деловое выражение. — Мне очень нужны деньги. Я надеюсь, что эта сделка закончится достаточно быстро. Нотариус уже в доме.
Мы зашли в дом, и я краем глаза увидел, что там находится как-то слишком много разных людей для обычного утра субботы. Угрозы от них я не чувствовал, так… какое-то странное оживление.
В большом зале нас ожидал нотариус и два юриста Игнатова. Я представил им Анну, сел в сторонке, и сложил руки на груди. Говорят, что бесконечно можно смотреть на то, как течет вода, как горит огонь, и как работают другие люди. Я бы добавил в этот список ещё одно — очень приятно наблюдать за тем, как торгуется госпожа Голдсмит. Она это любила и умела.
Через полчаса яростных споров, цена опустилась на тридцать процентов. Кроме того, была получена отсрочка платежа с первоначальным взносом всего-навсего в сто тысяч.
Юристы предложили мне ознакомиться с договором. Я махнул рукой, указывая на Анну, чем заслужил очередной недоумевающий взгляд. Она так и не могла привыкнуть, что доверие к ней с моей стороны стопроцентное.
Пять минут на изучение, и она подсела ко мне, чтобы в двух словах разъяснить спорные моменты. Таких было немного. Отсрочка платежа составляла три месяца. Так-то вполне мне по силам. Вот только если я не расплачусь к этому моменту, сделка будет аннулирована, внесенные средства оставлены у продавца, а в качестве залога выступали ещё мои свободные куски земли.
— Мне кажется, или они оборзели? — тихо спросил я у Анны.
— Тебе не кажется, так и есть — идиотские условия. Мало того, что деньги ты теряешь, так ещё не получая новые земли, ты отдаёшь свои.
— Хорошо, подписывай! — громко сказал я, и хлопнул в ладоши.
— Саша! — не выдержала Анна.
На что я улыбнулся, и тихо прошептал ей на ушко.
— Верь мне! Меня всё устраивает, за три месяца я расплачусь.
Мы подписали документы, я немедленно перевел им сто тысяч рублей. Мы получили свой пакет бумаг, которые требовалось ещё зарегистрировать в администрации.
— С вами приятно иметь дело, Ваше Сиятельство! — улыбнулся я.
— Куда же вы, Александр?! Тут такая сделка, мы просто обязаны ее отпраздновать!
— Тогда давайте отпразднуем, — сказал я.
Граф хлопнул в ладоши, и слуги внесли красивые хрустальные бокалы и графины с вином.
— Бургундское красное двадцатилетней выдержки. Пять тысяч рублей за бутылку. Брал мой батюшка в то еще время. Сейчас я даже не знаю, сколько она будет стоить.
Я увидел, что на Анну это произвело огромное впечатление. Лично я в винах особо не разбирался. Разлили по бокалам.
— Выпьем за сделку и за добрососедские отношения! — граф светился весельем.
Я взял в руки бокал, и ожидаемо моя новая печать заверещала, что пить это не стоит. Вино было отравлено. Отравлено хитро. Состав яда я пока не знал, но знал его действие — человек умирал быстро и безболезненно во сне. Вот только, в зависимости от сил организма, происходит это через два-три дня. Замысел графа стал понятен — если я сдохну, то земля перейдет к нему вообще без никаких проблем.
Я улыбнулся, и пригубил вино. Рядом на меня настороженно смотрела Анна. Она была девочка умная, и понимала, что к чему. Я ей подмигнул, показав, что всё в порядке, и она точно также отпила.
— Очень вкусно, очень достойно, — прокомментировала она.
А я в очередной раз поразился её безусловному доверию.
Граф и все присутствующие пили с нами. Подозреваю, что граф уже принял антидот. Вот только зная этого скупердяя, штука эта дорогая, и подозреваю, что нотариус и его юристы этой чести были лишены. То есть, для того, чтобы отравить меня и, между прочим, невинную девушку, он отравит ещё несколько своих людей. Я запомню это, Игнатов… я запомню!
