Раньше мне казалось, что Настя мается дурью.
Не хочешь быть жирной? Стань стройной!
В чём проблема?
Но теперь, прочитав о страданиях бедняжки Энни, я смогла взглянуть на ситуацию с Настиной точки зрения…
***
Сегодня утром, едва включив компьютер, моя помощница первым делом отправилась на любимый сайт — проверять, как поживают её подруги.
— Насть, а, Насть!
— У меня ещё три минуты! — недовольно отрезала дармоедка. — Двадцать минут ты сама разрешила!
— Да нет. Просто хотела узнать, имела ли история с Тенгизом какое-то продолжение.
Настя тут же оторвалась от компьютера.
— Тебе действительно это интересно?
— Конечно!
— О-о, — с благодарностью выдохнула Настя. — Мне приятно, что ты расспрашиваешь меня о чём-то, не связанном с работой.
— Мы вроде как друзья.
— Да уж. Мы не друзья. Ты жестокий эксплуататор, а я несчастный пролетарий.
— Вот прямо совсем я тебя замучила! А ты найди-ка в нашем городе такую же зарплату.
— Хорошо-хорошо, убедила. Про Тенгиза рассказывать, или ты уже меня возненавидела за строптивость?
— Рассказывай.
— Он уехал в Москву, а я потом узнала, что беременна.
— А-а-а! — закричала я.
Боже мой, боже мой! Всё сходится…
Это невероятно!
Я уже схожу с ума от этих совпадений!
— Вот такой сюрприз. Хотела сообщить счастливому папаше — не смогла. Тенгиз, видимо, внёс меня в чёрный список. Его телефон не отвечал, в соцсетях он меня игнорировал. Я не стала навязываться.
— А как отреагировала Изабель на известие о беременности?
— Обрадовалась. Сказала, что бог нам послал волшебный подарок, грех от него отказываться. Тенгиз хоть и поступил, как подлец, зато был парнем хоть куда. Великолепный генный материал.
— Почему бы его не использовать?
— Вот именно. Кроме того, Изабель совершенно справедливо предположила, что с годами я стану ещё толще. Ведь как мы ни старались, а мне никогда не удавалось похудеть до нормальных размеров. А большой вес — препятствие для зачатия. Кто знал, найду ли я ещё когда-нибудь партнёра, да и в принципе смогу ли зачать. Поэтому мы решили рожать.
— И что пошло не так?
— Всё. У меня был какой-то неимоверный токсикоз… Я реально загибалась. А потом ещё и отравилась.
— Чем?!
— А как определить? Учитывая, какое количество пищи я сжираю каждый день… Вот. На седьмой неделе беременности угодила в больницу. Увезли на «скорой» чуть ли не в коме. Ребёнка я не уберегла.
— Надо же… Как жаль!
— Мы с Изабель рыдали несколько месяцев.
— Она тоже переживала?
— Ещё бы. Она всегда за меня переживала и ставила мои интересы на первое место.
— Вот как… Понятно…
Я вздохнула, выражая сочувствие Насте, и отвернулась к компьютеру. На экране висел текст — начала сочинять письмо в адрес чешской компании, производящей шоковые замораживатели плазмы крови. Но буквы перед глазами сливались в сплошную чёрную линию, я не могла прочитать ни слова. Меня занимала сейчас другая тема.
Энни… Настя…
Элизабет… Изабель…
Луис… Тенгиз…
Что здесь создано фантазией автора? Где выдумка, а где правда? Чему я должна верить? Не понимаю, каким образом стали возможны все эти невероятные совпадения…
12. Секс на телескопическом погрузчике
Как строят свой график работающие мамы с детьми? Я знаю. Это то же самое, что пытаться упаковать ватное одеяло в спичечный коробок. Когда Натка была маленькая, а я только-только затеяла бизнес, ничто не вызывало во мне большего раздражения, чем факт наличия в сутках всего двадцати четырёх часов.
Мне требовалось гораздо больше. Я ощущала себя балериной, которая крутит фуэте на канате, натянутом между двух небоскрёбов, и при этом ещё жонглирует сотней фарфоровых тарелок.
Теперь дочка выросла, и я превратилась в «дистанционную маму». Натка во Франции, и всё, что от меня требуется, — отправлять каждый месяц деньги и контролировать по скайпу процесс духовного созревания ребёнка. Это занимает пять минут в день.
Семейный быт тоже виртуозно мною организован: мы с Вольдемарушкой не только не расписаны, но даже и не проживаем вместе. Идею любимого мужчины посадить женщину на короткий поводок я придушила на корню. Натка вздыхает — она боится, что я из-за своего пренебрежения институтом брака потеряю Володю. А она так его любит!
А я-то как его люблю!
Мой Вовочка.
Но речь сейчас не об этом. А о том, что в настоящее время я нахожусь в невероятно благоприятных условиях для занятия бизнесом. Не сравнить с тем, что было раньше. Почему же мне постоянно не хватает времени?
Я чёткая и организованная, весь день расписан по минутам. Но моё идеальное расписание рушится, словно карточный домик, из-за всеобщей расхлябанности. Складывается ощущение, что большинство людей не понимает: время — дороже денег, это единственное, что нельзя вернуть. Можно поправить здоровье, вновь заработать потерянные средства, восстановить испорченные отношения… Но с временем этот фокус не пройдёт. Бесценное, невосполнимое, оно исчезает в чёрной пропасти, разверзнутой рядом с каждым из нас.
Убивать собственное время и воровать чужое — национальный спорт россиян. Сегодня три моих заказчика опоздали, а два других перенесли встречу. Налоговый инспектор целых семь минут разговаривала по телефону с сыном — а ведь я сидела у стола с документами наготове!
Таким образом, мой элегантный и тщательно разработанный еженедельный план превращается в конспект биолога, наблюдающего за семейкой сурикатов: все бегут туда, потом все бегут сюда, потом все носятся по кругу, потом на одно мгновение замирают, выпучив глазки и оттопырив ушки, и потом снова куда-то бегут…
А спать я ложусь в четыре утра — разгребаю завалы. Хотя по графику должна отправляться в кровать ровно в полночь…
Вот и сейчас мне ужасно хочется спать. Но я обязана дочитать историю американской сиротки Энни. Сколько сюрпризов ещё меня ждёт?
«…Мне не хватало смелости. Шли годы, а я всё никак не решалась расправиться с Элизабет. Кроме того, я настолько привыкла быть рядом с ней в роли прибитой и затюканной родственницы, что уже и не представляла, как буду жить на свободе. А тётя тоже не смогла бы справиться без меня, за все эти годы я превратилась в её правую руку, в безотказную и безгласную служанку.
Мне нравилось видеть, как она стареет. Элизабет давно перевалило за пятьдесят, вся её жизнь сосредоточилась на разнообразных косметологических процедурах — лишь бы замедлить старение. Но надо признать, она по-прежнему оставалась очень красивой. Её красота — теперь уже зрелая — сияла и завораживала. Особенно, когда был сделан макияж, когда на лице блистала её волшебная улыбка. Стоит только удивляться, насколько она умела казаться тем, кем на самом деле не являлась. Прирождённая актриса, она всегда работала на публику. Все считали её очаровательной дамой, блестящей собеседницей, душой любой компании. Надев одну из своих сокрушительных улыбок, Элизабет наповал сразила очередного кандидата и вновь вышла замуж…»
