— Да, интересно, что?
— Не знаю. Но моя фотодиета накрылась. Катя не сможет меня курировать, так как она исчезла.
Подскочившая официантка забрала со стола до блеска вылизанное Настей блюдо из-под отбивной и мою тарелочку с недоеденным зелёным салатом.
— Принесите счёт.
— Ой, а я думала, мы ещё на десерт чего-нибудь закажем! — вскинулась Настя.
— Заказывай, — разрешила я. — Всё равно с диетой ничего не получилось. Катя впервые закрыла дневник?
— На моей памяти — да. А мы с ней общаемся уже полтора года.
Я подождала, пока Настя закажет официантке кофе по-венски, торт и три шоколадные конфеты.
— Ручные конфеты! — радостно объявила подруга.
— В смысле, приручённые? Не кусаются?
— В смысле, сделанные вручную! Ой, Лена, тебе полезно летать в Париж! Ты оттуда такая добрая вернулась. И за криозамораживатели меня не убила, и за грузовик не распяла, и десерт разрешила заказать.
— Сама себя не узнаю.
Но я не добрая, а задумчивая. Размышляю: неужели Катя-Умница ушла в подполье из-за моего письма? Чего же она так сильно испугалась? Может быть, она просто не любит выяснять отношения?
А зря. Я вот очень люблю выяснять отношения — это позволяет добиться полной ясности и расставить все точки над i. Я, например, могла бы устроить девицам очную ставку и узнать, кто из них лжёт: Настя, которая клянётся, что всю ночь просидела дома в ожидании подруги, или Катя с её заявлением, что она никогда не ездит в командировки.
22. Клетчатая рубаха Джеймса Бонда
— А, это опять вы… — радушно поприветствовал следователь Николай Денисович, когда после получасовой охоты я застигла его у входа в здание и с боевым кличем спрыгнула на юношу с мраморных ступеней крыльца.
На лице парня возникло то же самое выражение, какое было у Бориса, когда я налетела на него в Париже в бизнес-центре Дефанса.
Мужчины перестали мечтать о встрече со мной, придётся признать этот факт. Но сейчас я не стану разбираться, каким образом вылетела из номинации «обворожительная незнакомка» и попала в категорию «надоедливых баб». Я тут сугубо по делу, плевать мне на эмоции капризного следователя!
Про Бориса Лантье, увы, не могу сказать то же самое. Почему-то мне на него не плевать. Всё равно сидит заноза в сердце и царапает, царапает. Никак не избавиться от мыслей о недоступном парижанине!
— Надеюсь, вы пришли, чтобы сообщить мне какие-то факты, а не затем, чтобы снова закидать дурац… пустыми вопросами? — скривился Николай Денисович.
Мы так и стояли у крыльца. У следователя зазвонил телефон, и когда юноша достал его из кармана модной стёганой куртки, я увидела, что сегодня его драгоценный гаджет любовно упакован в футляр голубого цвета.
В прошлый раз был оранжевый.
— А вопрос у меня один. Где водитель, сбивший Изабель Бриссон? Никаких новостей? Расследование продвигается?
— Побойтесь бога, Елена Владимировна, мы с вами разговаривали в прошлую пятницу. Ещё и недели не прошло. И вы надеетесь, что за это время что-то изменилось?
— Учитывая, что до этого ничего не менялось целых пять месяцев.
— Вот именно! — раздражённо бросил Николай Денисович. — Чего вы от меня хотите? Такие дела можно раскрыть только по горячим следам. И только по указке свыше. Или при активном участии родственников. Племянница Изабель Бриссон никакой настойчивости в апреле не проявила. Но я понимаю, она и сама была убита горем. А вы, Елена Владимировна, насмотрелись по телевизору высокотехнологичных детективов, где по пылинке вычисляют формулу ДНК убийцы, его адрес и номер банковского счёта. Мы такими возможностями не располагаем. Всё, что у меня есть, — кипа бумаг, исписанных неразборчивым почерком. Прошло пять месяцев. Забудьте. Уже никого невозможно найти.
— И никто ничего не видел?
— Никто. Ничего.
— Хорошо, не буду к вам приставать. Я уже заметила, что моё присутствие угнетающе действует на вашу психику.
— С моей психикой всё в порядке.
— Рада, что вы, хотя бы, запомнили моё имя, — кротко заметила я. — До свидания!
— Прощайте.
— Нет, постойте! — схватила я за рукав юношу, уже готового мчаться от меня прочь. — Хотя бы покажите место, где нашли Изабель.
— А вы не знаете?
— Откуда мне знать? Где-то неподалёку от её дома. Мне племянница сказала. Но расспрашивать подробнее я боюсь, Анастасия сразу начинает рыдать.
Николай Денисович затосковал. Он беспомощно оглянулся — надеюсь, не в поисках тяжёлого предмета, чтобы стукнуть меня по голове. Мимо проходили коллеги следователя и здоровались с моим пленником.
— Умоляю, Елена Владимировна, да как же я вам покажу! У меня нет времени кататься с вами по городу!
— В чём проблема, мы же не в девятнадцатом веке живём! — я достала айфон и развернула на экране карту города. — Просто пальчиком ткните — и все дела. Я сразу же от вас отстану.
— Честно? — смягчился Николай Денисович, в его голубых глазах засияла надежда.
— Век воли не видать! — улыбнулась я в ответ.
Следователь увеличил карту, подвигал её вправо-влево и нашёл нужный участок:
— Вот здесь.
— Спасибо.
— Не понимаю, как это может вам помочь.
— А вдруг?
***
Шарлотта позвонила из Парижа в тот самый момент, когда я на скорости десять километров в час приближалась к месту трагедии. Я не спешила, представляя, что повторяю сейчас маршрут убийцы. Сзади нетерпеливо сигналили, но я не обращала внимание. Кому надо — пусть обгоняют, а у меня расследование.
— Леночка, привет! — по-русски сказала француженка.
Я постаралась не ударить в грязь лицом:
— Бонжур, мон амур! — бодро ответила я.
Исчерпав наши познания, мы с облегчением перешли на английский, и речь полилась рекой.
Несмотря на то, что вчера я несколько часов разгребала завалы в шикарном офисе Шарлотты в небоскрёбе Дефанса, сегодня коллега набросилась на меня с тысячей новых вопросов. Я поняла, каково сейчас было Николаю Денисовичу. Но в отличие от следователя, я без запинки отвечала на любой вопрос заказчицы. Она словно обстреливала меня теннисными мячиками из пушки, а я металась по корту, и ощущала, как от мощных ответных ударов вибрируют струны на ракетке.
Втянувшись в ритм разговора, я, к радости других водителей, увеличила скорость и вскоре уже птицей летела по дороге. Когда мы разобрались с деталями, мне очень захотелось спросить у Шарлотты, как прошла её встреча с Борисом Лантье, и удалось ли им совместными усилиями сделать сайт компании ещё лучше. Но я быстро себя одёрнула.