— Нет. Наверное, эту женщину вообще не заметили. Сначала её снесли, а уж потом по тормозам вдарили.
— Как же — не заметили? Но мне сказали, по вечерам у вас дорога хорошо освещена, фонари горят.
— Да, фонари горели, я помню… Но откуда мне знать, что там было. Может, водитель вообще не на дорогу смотрел, а в телефон?
— Вы машину-то видели?
— Да.
— Что за машина?
— Джип «ниссан». Белый.
Нет, только не это!
Моё сердце упало.
Неужели сейчас я попытаюсь убедить себя, что такое совпадение возможно: кто-то угнал джип, принадлежащий Изабель, и сразу же, отъехав всего на сто метров от дома, на ночной улице налетел на хозяйку угнанного автомобиля? Или это был другой «ниссан» — не тот, что принадлежал Изабель?
Сколько можно?!
Я не сказочница и не автор научно-фантастических романов. Мне, хоть тресни, не убедить себя, что подобные совпадения возможны!
— А как же вы отсюда, с пятого этажа, разглядели, что это был именно «ниссан»?
— Да я бы и с десятого разглядел. Машинка заметная, и шильдик крупный на радиаторе, — уверенно ответил Алексей. — От удара её развернуло… машину-то… Она поперёк дороги встала…
— И вы не побежали вниз, чтобы оказать помощь? Не позвонили сразу же в «скорую»?
Алексей замялся.
— Понимаете… Там бы у меня фамилию спросили, адрес… Потом полиция бы ко мне припёрлась… Но нет, вы не думайте, я не изверг! Я сразу же помчался вниз, к месту аварии. Женщина… подруга ваша… Она в кусты отлетела… Досталось ей капитально. И она уже была мертвой… Абсолютно!
— Вы же не врач, чтобы на глаз определить. А вдруг она ещё была жива?
— Нет, — вздохнул Алексей. — Нет. Шея вот так вот была у неё… И глаза закатились… Вся переломана, как кукла… Она не шевелилась, не дышала, честное слово! Да ей и дышать было нечем, у неё, наверное, и рёбра, и лёгкие превратились в фарш. Ой, простите! — смутился он. — Лучше бы я вам это не рассказывал.
Да, мне трудно было соединить нарисованную им жуткую картину с образом Изабель. Я запомнила её другой — живой, красивой, полной очарования.
— Вы подумали: пусть лежит, пока её другие не найдут, — упрекнула я Алексея.
— Да, — понуро опустил он голову. — Понимаю, свинство, конечно, с моей стороны. Но мне и о себе надо подумать. Мне в полицию никак нельзя… А ей всё равно уже ничем нельзя было помочь. Я и решил — пусть лежит пока…
— А дальше что? Может, вы ещё что-то видели? Скажите, а белый джип сразу же уехал? Когда вы вышли на дорогу, его уже не было?
— Уехал. Но я её видел.
— Кого?!
— Дуру эту долбаную. В смысле, водителя. Купила права, корова!
— Водителя? — упавшим голосом повторила я. Алексей отбирал у меня последнюю надежду.
— Я ещё на балконе был. Из «ниссана» вылезла толстуха в плаще. Кинулась в сторону — посмотреть на жертву. Потом постояла минуту посреди дороги. Она, конечно, была в ступоре. Видимо, соображала, что ей делать. И решила смыться — втиснулась обратно в машину и рванула с места.
— Толстуха? — чуть слышно прошептала я.
— Ага. Очень толстая баба. А волосы у неё длинные. Красивые, каштановые. Так они блестели под фонарём…
— Ох… — выдохнула я.
— Вам плохо? — засуетился мужик. — Присядьте.
Он придвинул ко мне заскорузлый от грязи стул.
— Нет! — закричала я и сразу же пришла в себя. — Не надо. Вот, возьмите!
Мужчина с явным удовольствием взял протянутую купюру.
— Спасибочки. Так много… Вы дайте поменьше. Нет? Надо же, а я и не рассчитывал… Поверьте, вашей подруге уже ничем нельзя было помочь, правда! Она умерла сразу же… Даже не знаю, какая там была скорость у джипа, но… Простите меня!
— За что?
— За то, что полиции ничего не сказал. Может, они бы нашли эту толстуху. Но вам, наверное, от этого легче не стало бы. Человека-то не вернёшь. А я никак не мог тогда, в апреле, перед полицией светиться.
— А сейчас можете?
— Тоже не хотелось бы. Если что — мы с вами не разговаривали.
…Сев за руль, я довольно долго не двигалась с места, наблюдая сквозь лобовое стекло, как взмывают над асфальтом листья. Солнце уже садилось, добавляя розовых оттенков всем краскам дня. Воздух был наполнен запахом сухой листвы, дыма и бензиновой гари.
Телефонный звонок — а за ним второй, третий, четвёртый — вырвали меня из прострации. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение и чёрные мысли.
Настя. Настя. Настя.
***
Надо привести в порядок лицо. А конкретнее — глаза. Если сейчас я испепелю Настю взглядом — а я именно так и сделаю, едва появлюсь в офисе — то она сразу что-то заподозрит.
Теперь я точно знаю, что Настя вовсе не милая безобидная толстушка, а кровавая убийца, раздробившая кости своей тётушке…
А как она страдала все эти месяцы, как оплакивала потерю! Сколько раз, сочувствуя её горю, я отпускала её пораньше — за десять или даже пятнадцать минут до окончания рабочего дня!
Я задумалась: сколько же раз случалось подобное? Когда конкретно это было? Как ни странно, мне не удалось вспомнить, когда же я отпустила Настю с работы пораньше. Зато совершенно неожиданно меня вдруг затопило, словно наводнением, чувством досады.
Если сейчас Настя отправится в камеру предварительного заключения, мне, во-первых, придётся искать новую помощницу и заново её дрессировать. С Настей этот путь уже пройден. Во-вторых, я лишусь шофёра — ловкого и безотказного. Настя настолько любит водить, что готова ехать хоть на край света и даже в три часа ночи. В-третьих, я останусь без маникюрши и массажистки. Проклятье! В-четвёртых… Она очень милая, не могу это не признать. Услужливая и заботливая. Я вижу Настю чаще, чем любимого мужа, и я привыкла к этому удобному эскорту…
Почему я должна жертвовать собственным комфортом только потому, что Настя расправилась с тёткой, тайно измывавшейся над ней всю жизнь? Противная книжонка! Не нужно было подбирать её в парижском кафе. Лучше бы я не вникала в эту историю…
Лицемерие — вот, что самое ужасное. Не то, что Настя безжалостно переехала Изабель её же автомобилем, нет! А то, что она долгие годы прикидывалась кроткой овечкой, лебезила и угождала, а сама копила злобу и ненависть.
Отвратительно.
Хочешь убить — объяви войну, вступи в бой и убей. Или убьют тебя… Но улыбаться своему врагу, заискивать перед ним — это мерзко…
Что же мне делать? Может, позвонить Николаю Денисовичу и всё ему рассказать? Он так мечтал заполучить новые факты. А я ему сразу убийцу на тарелочке преподнесу. Как парнишка обрадуется! Даже забудет поменять чехольчик у смартфона — с голубого на зелёный.
