Чёрт бы её побрал!
***
Я вернулась к подъезду и вновь внимательно изучила табличку на домофоне. Около цифры пятнадцать было написано: «C.Beaudet». Наверное, это и означало Констанс Бодэ. Правда, в фамилии было — опять же! — как минимум, три лишних буквы. Странно, что Французская Академия до сих пор не обратилась ко мне за советом в плане модернизации современной французской орфографии — уж я бы им насоветовала!
…Итак, Сьюзен Кросс — вовсе не американка. И даже не Сьюзен.
А ведь ещё в нашу первую встречу на Елисейских полях я обратила внимание на то, насколько органично эта красотка вписывается в парижскую обстановку. Она вовсе не выглядела туристкой, тем более — туристкой из Штатов. Но я не придала значения этим нюансам, решив, что нахожусь в плену стереотипов: если американка — то обязательно белозубая упитанная деваха с большим бюстом. А перед собой я увидела хрупкую брюнетку, и она ловко перекидывалась фразами с официантом на французском языке.
Интуиция меня не подвела. Сьюзен, действительно, не была американкой, работающей в нью-йоркской инвестиционной компании. Она — Констанс Бодэ, переводчица в фирме «Бриттани».
Стоп!
А вдруг Сьюзен Кросс на самом деле существует?
Ведь она написала книгу и опубликовала её на издательской платформе, а потом успешно продавала бумажные экземпляры через бруклинское издательство «Флюэнс». Она не смогла всё это сделать, если бы не имела аккаунт на издательской платформе, банковский счёт, идентификационный номер налогоплательщика и так далее. Возможно, настоящая Сьюзен Кросс до сих пор дожидается встречи со мной, её преданной читательницей, написавшей в её адрес такое трогательное и восторженное письмо.
Но тогда откуда возникла Констанс Бодэ?
Что ей нужно?
Француженка Констанс каким-то загадочным образом влезла между мной и писательницей и сыграла роль американки, пользуясь своим безупречным знанием английского. Но как она узнала, что я хочу встретиться с литераторшей? Прочитала нашу переписку? Зачем? Какие цели она преследует?
Или Сьюзен — плод воображения Констанс?
Да, и так тоже может быть. Вопрос, в любом случае, тот же самый: зачем она водила меня за нос?
Если Констанс Бодэ обманула меня, назвавшись чужим именем, говорит ли это о том, что и все остальные её слова ложь? А вдруг она прикинулась писательницей именно для того, чтобы донести до меня то, о чём настоящая американка промолчала бы? То есть — всю правду о Настином дневнике.
***
Я стояла на пустынной улице, похожей на каменный мешок, забитый спящими автомобилями. Надвигались сумерки, фиолетовое небо всё ниже и ниже спускалось в колодец, образованный высокими зданиями.
Загадочная Констанс Бодэ находилась в нескольких метрах от меня, за толстой стеной — в своей парижской квартирке. Мне хотелось ворваться внутрь и, применив изощрённые пытки, вырвать у обманщицы признание.
Но если она опять наврёт с три короба?
И запутает меня ещё больше!
Вся её ложь не беспричинна, она просчитана и подстроена. И пока Констанс не знает, что мне всё известно, я имею преимущество.
Поэтому я уняла гестаповские порывы, развернулась и устало доковыляла до конца улицы. Там, выйдя на довольно оживлённый проспект, взяла такси.
Подъезжая к моему шикарному отелю, я позвонила администратору и попросила приготовить ванну с лепестками роз. А что? Пусть отрабатывают свои триста двадцать евро. В голосе администратора, когда он мне отвечал, звучал бешеный энтузиазм. Я представила, как он отдаёт приказ горничным, и они мчатся в мой номер наливать ванну.
Буду лежать в тёплой душистой воде и говорить себе: думай, Лена, думай! Ты сможешь разгадать этот американо-французский кроссворд.
Хотя вряд ли тёплая вода активизирует мыслительные процессы. Я так наработалась и набегалась за день, что, наверное, сразу усну в джакузи, вся облепленная природным материалом…
Складывается впечатление, что, сама того не ведая, я влезла в чужую игру, получила на руки чужие карты и теперь всем мешаю.
Я устала и окончательно запуталась.
Ясно одно: моё возвращение домой пока откладывается. Хорошо, что купила авиабилет с гибкой датой. Завтра подыщу себе другой отель, поскромнее, ведь теперь платить придётся из собственного кармана.
27. Королева тайм-менеджмента
В двенадцать дня нужно было сдать номер и эвакуироваться из гостиницы, но до этого я постаралась провернуть миллион важных дел. Прежде всего, попыталась найти в интернете информацию о подруге моего обольстительного и вечно ускользающего парижанина.
А что? Я вдруг поняла, что слишком много времени уделяю Насте и её проблемам. Сколько можно думать о Настином преступлении, о её отношениях с Изабель, о дневнике, о книге «Наука ненависти», об американской писательнице и французской переводчице?
Уже и голова квадратная!
А ведь у меня есть и личная жизнь!
Например, безумно хочется узнать, как выглядит подруга Бориса. Его любовницу я прекрасно знаю — это Шарлотта, элегантная дама далеко не первой свежести, стильная шатенка с зелёными глазами. А что представляет собой его постоянная партнёрша? Вдруг она — обворожительная куколка лет двадцати пяти, то есть, практически, выпускница детсада?
Почему меня это волнует?
Не знаю, но волнует сильно.
Вдруг я вспомнила, как шпионила за Борисом на бульваре Вольтера. Он вышел из офиса вместе с хрупкой девицей в рваных джинсах и куртке-«косухе». У неё были розово-зелёные волосы, а в руках она держала мотоциклетный шлем. И Борис её поцеловал…
Нет, он её не поцеловал, он просто по-французски расцеловался с ней на прощанье. С подружкой он обнимался бы более страстно. Меня, вон, Константинов, бывает, так поцелует, что во рту того гляди не досчитаешься пары зубов…
Значит, маленькое розово-зелёное пугало — вовсе не подруга Бориса, а его сотрудница. Да и вряд ли мужчина разрешил бы любимой девушке гонять по Парижу на мотоцикле — это же опасно!
Так. А не пора ли мне остановиться?
На что я трачу время и энергию?
***
Поговорила по скайпу с дочкой. Натка предъявила покалеченного Мишу. Бинты и царапины ему шли, мой зять выглядел мужественно и привлекательно, как солдат, подорвавшийся на мине. На голове была тугая повязка, и вместе с трусами-боксёрами это составляло всю его одежду. Очевидно, юг Франции плавился от жары, так как Натка тоже была едва одета.
— Дрысь, Лендимна, — учтиво поздоровался Миша с экрана.
— Здравствуй, Миша! Больно?
— Нормалёк! — радостно доложил зять, сверкнув белоснежной улыбкой. На средиземноморском солнце он обзавёлся роскошным загаром. Несмотря на повреждения, Мишка и сейчас сиял здоровьем. Он безостановочно сгибал и разгибал руку с гантелей, его бицепс раздувался до чудовищных размеров. — Даже отгул на работе дали для восстановления!
