— Сорок пятый этаж? — улыбнулась я Юмико. — Вау! Чудесно! Давайте посмотрим.
К счастью, небоскрёб Токио Метрополитен Билдинг, где располагалась мэрия, находился в двух шагах от отеля. Юмико поклялась, что меня ждёт восхитительное зрелище. Я уже имела возможность полюбоваться вечерним Токио из окна отеля. Но мой номер располагался на двадцать девятом этаже, а тут сорок пятый — слегка повыше. Юмико взволнованно улыбалась и сжимала руки на груди, она предвкушала моё удовольствие. Ей хотелось показать свой город с самой лучшей стороны…
Здание токийской мэрии напоминало готический собор и компьютерный чип одновременно. Оно уносилось ввысь, в вечернее небо, изумляя своими чудовищными размерами.
— Нотр-Дам, да? Похоже? — сказала Юмико.
Застыв перед грандиозным сооружением, я ощутила себя песчинкой. Две одинаковые башни из стекла и гранита вздымались на головокружительную высоту. Да, Юмико была права, современный небоскрёб имел явное сходство с Собором Парижской Богоматери…
Париж снова меня настиг.
Внезапно накатила волна едкой тоски. Париж, окутанный золотистой дымкой, остался в прошлом, но даже здесь, в далёкой Японии, он напоминает о себе. Напоминает о том, как всё у нас с Володей было хорошо этой осенью.
И как же всё плохо сейчас!
— Вы устать, — поняла чуткая Юмико. — Вы грустить.
— Есть немножко, — призналась я.
На лифте мы взлетели на сорок пятый этаж и очутились на смотровой площадке. Город плескался далеко внизу и сверкал янтарём, как дорогой коньяк в хрустальном бокале.
— Фудзи-сан, — почтительно выдохнула Юмико, указывая на горизонт. Там, на фоне вечернего серо-розового неба виднелся чёрный силуэт Фудзиямы — её макушка. — Нет облака. Хорошо видеть.
Я вспомнила, что когда Фудзияма закрыта облаками, японцы говорят, что она стесняется.
Как мило.
7. Рейс 2579. Кухонное сражение
Я неспешно прогулялась по салону, удивляясь количеству пустых мест. Так как полёт продолжался уже два часа, хотелось размяться. В хвосте располагалось несколько туалетов, и всё там сверкало чистотой. Частная авиакомпания, организовавшая прямое сообщение с Японией, арендовала для своего парка лайнеров довольно свежий экземпляр: дверцы шкафчиков и столики хорошо функционировали, пластиковые поверхности выглядели как новые, ковровые дорожки и велюровые кресла ещё не стёрлись.
Покинув туалет, я задержалась на мгновение у оранжевой шторы — за ней скрывалась вотчина бортпроводников. С кухни уже доносился запах еды, треск разрываемой упаковки и стук контейнеров. Не успела я повернуться, чтобы отправиться в обратный путь, как услышала женские голоса.
Первый, несомненно, принадлежал Беате, второй, если не ошибаюсь, стюардессе. Девушки говорили вполголоса, но явно препирались.
— Не понимаю, чего ты от меня хочешь?
— Веди себя культурно, Мариночка, — ядовито произнесла директор по маркетингу.
— Я веду себя очень культурно.
— Ты ведёшь себя омерзительно! Нос воротишь.
— Глупости. Не выдумывай.
— Разговариваешь со мной сквозь зубы! Не выполняешь требований. Я полчаса назад попросила принести мне кока-колы! И что?
— Я тебе не прислуга! Сиди и жди, когда будет обед.
— Знаешь, ты не стюардесса, а сплошное недоразумение. Как в «Фармаконике» не справлялась с обязанностями, так и тут не тянешь.
— Про мою работу в «Фармаконике» даже и говорить не смей! — возмущённо воскликнула Марина. — Это из-за тебя я лишилась места. Ты меня подставила!
Я замерла и вся обратилась в слух. Удивительно, что тема нашего разговора с Валерией сразу же получила развитие. Мы только что обсуждали с однокурсницей, действительно ли очаровательная черноглазая стюардесса нанесла финансовый ущерб компании, и вот, пожалуйста: на авиационной кухне говорят о том же.
— Подставила! — с болью в голосе повторила Марина.
— Ой, я тебя умоляю! Не сочиняй, а?
— Свалила всё на меня, а сама вывернулась, как змея.
— Правда? Что же ты не объяснила генеральному, как сильно он заблуждается?
— Меня же никто не слушал! Ты ловко всё устроила. Я бы ничего не смогла доказать.
— Ах, бедная девочка, так у тебя нет доказательств? Вот и помалкивай. Проглоти обиду и улыбайся. Я — клиент авиакомпании, и хочу приятно провести время в полёте, а не любоваться твоим недовольным лицом.
— Уж какое есть. Потерпи немного, Беаточка. Приземлимся в Екатеринбурге — и до свидания!
— Да уж, постараюсь никогда больше не летать рейсами этих авиалиний, чтобы не наткнуться случайно на тебя. Никакого удовольствия видеть твою монголоидную физиономию.
— Я, вообще-то, русская!
— Серьёзно? Ха-ха, наверное, родители тебе не всё рассказали о твоей родословной. Может быть, твоя мама отлично порезвилась, пока папа был в командировке?
— Оставь в покое мою маму!
— Ты её порасспрашивай. Надо же знать свои корни.
— Беата, сгинь, а? Я должна готовить обед. Исчезни, пожалуйста, ты меня достала.
— Я уйду, когда посчитаю нужным. Удивительно, как тебя вообще допустили к обслуживанию клиентов! Ты не умеешь вежливо разговаривать. Хамка!
— А ты зараза! — злобно огрызнулась Марина. — Давай, пожалуйся моему начальству, как в прошлый раз! Накатай жалобу! Чтоб меня ещё и с этой работы турнули. Что же ты за гадина такая? Ты, вроде бы, пить хотела, Беаточка? На, держи!
Из-за шторы донеслось странное шипение, потом раздалось возмущённое восклицание Беаты, и через мгновение из-за шторы вывалилась она сама. Её белоснежная блузка насквозь промокла на груди и прилипла к телу, и под тонкой тканью, окрасившейся в коричневый цвет, виднелось кружевное бельё.
— Ой, Беата! Что это с вами? — воскликнула я в фальшивом удивлении.
Девушка молниеносно сменила злобную гримасу на растерянную улыбку:
— Да вот, окатила себя. Всего-то хотела открыть кока-колу. А она прямо фонтаном брызнула.
Следом из-за оранжевой шторы появилась озабоченная Марина с полотенцем.
— Беата, возьми! Как неудачно вышло! Одно неловкое движение… У тебя есть, во что переодеться? Хочешь, я дам тебе футболку?
— Нет, спасибо! — скривилась потерпевшая.
Из-за моей спины выглянула и удивлённо поморгала глазками у меня над плечом необъятная и румяная, как наливное яблочко, Ира:
— Что случилось? Ой, Беата, да ты совсем мокрая! У тебя весь лифчик виден!
— И что? Тебя это сильно волнует? — накинулась на коллегу блондинка.
— У меня есть запасная кофточка, — предложила добрая Ира.
