— Снова грустить, — заметила Юмико. — Глаза — грусть… Константинов-сан?
— Эх!
Докатилась!
У меня несчастный вид. Мой взгляд светится тоской, и Юмико уже несколько раз обращала на это внимание. Вчера я рассказала девушке, кто такой Константинов-сан, и почему он имеет на меня огромное влияние.
— Любовь, — поняла милая японка. — Вы любить.
Всё верно. Но почему для того, чтобы я узнала, как сильно люблю Володьку, обязательно должно что-то произойти? Почему, когда всё хорошо, мои чувства напоминают ровную гладь моря в безоблачную погоду? Словно Константинов мне не очень-то и нужен. Мы даже в одном доме не живём.
— Странно, — прокомментировала Юмико. — Очень странно, Ерена-сан. Муж, жена, дом. Вместе. Надо, надо!
Ничего не надо!
В светских и деловых кругах, где мы вращаемся с Владимиром, тема нашего раздельного проживания никому не даёт покоя. Всем словно не терпится отправить меня в Екатеринбург — под бок к гражданскому мужу.
И что мне там делать? Все связи, наработки, бизнес, недвижимость — в родном городе, а вовсе не в Екате. Но дело даже не в этом. А в том, что мы с Константиновым так редко бываем каждый у себя дома, что выбор пункта совместного проживания лишён смысла. Я могу очень долго просидеть в его прекрасной екатеринбургской квартире в ожидании, а он в это время будет вести переговоры в Норильске.
Думаю, мы выработали оптимальную схему: живём понемногу то там, то тут, то у чёрта на рогах. Но обидно, что постепенно Константинов перестал ныть — переезжай ко мне, ну, переезжай, чего тебе стоит, ты же девочка, должна всегда быть под рукой у мужа, а вдруг мне чего захочется…
Давно не уговаривает.
И замуж больше не зовёт.
А раньше так настойчиво предлагал! И почему я отказывалась?
— Да, почему?! — удивлённо распахнула глаза Юмико.
Похоже, потому что дура.
Мне и думать об оформлении отношении было противно — такая морока! Зачем все эти формальности? А если Константинов захочет, чтобы я сменила фамилию? Даже страшно подумать. На меня учредительных документов записано больше, чем московских квартир на тётку какого-нибудь депутата.
Кроме того, я не хотела говорить о деньгах.
Константинов — владелец холдинга. Естественно, пришлось бы составлять заковыристый брачный контракт, чтобы оградить Володино имущество (и наследство его сына) от моих коварных посягательств. Я-то, конечно, ни на что бы и не претендовала… возможно… первое время… Тем не менее, без сложной юридической процедуры мы никак не смогли бы обойтись.
Таким образом, получается, что меня заведомо рассматривают как захватчицу чужого имущества. Пока мы не расписались, я бескорыстная и милая, но если решим пожениться, сразу возникает идея брачного контракта, и я автоматически превращаюсь в алчную интервентку.
Зачем мне это?
Именно так и рассуждала, когда Константинов начинал канючить на эту тему, и терпеливо каждый раз объясняла любимому, что в нашем возрасте штамп в паспорте не имеет никакого значения.
Видимо, мои доводы звучали убедительно, потому что в какой-то момент предложения выйти замуж прекратились.
А в январе случилось это. Мне позвонили.
И я словно провалилась в ледяную прорубь.
15. Рейс 2579. Что произошло?
Вторая стюардесса — Татьяна — налила нам кофе. Я помедлила, надеясь, что Валерия снова предложит дозатор с японскими витаминами. И тогда в мой организм попадёт ещё две волшебных пилюли! Итого — четыре. Сойду с трапа самолёта безумно красивая и помолодевшая. Если Константинов надумает встречать меня в аэропорту — он будет потрясён.
Но я не знаю, будет ли он меня встречать…
Есть ли у него желание?
Успеет ли вернуться из поездки?
К сожалению, на этот раз Лера витаминки зажала. Решила, наверное, что ей и самой мало. Она права. Если бы мне подарили такую коробочку, я бы ни с кем не стала делиться…
— Слушай, ты говорила, что муж отказывается спонсировать твой новый проект, так как считает его невыгодным? — сменила тему однокурсница.
— Да.
— Наша вредина Беата заказала для отдела маркетинга одну хитрую программу. Это связано с прогнозированием коммерческих рисков. Программа даёт возможность рассчитать, будет ли успешен продукт при определённых заданных условиях. Причём, речь идёт именно о нашей сфере — о медицине. Учитываются самые различные факторы и нюансы, начиная с численности населения и уровня заболеваемости в отдельных регионах и заканчивая оценкой ВОЗ эпидемиологической обстановки.
— Как интересно!
— Да, интересно. Обратись к Беате, пусть просчитает, есть ли смысл тебе вкладываться в твою затею, стоит ли овчинка выделки. Имея на руках конкретные цифры и расчёты, ты сможешь заново атаковать своего драгоценного — в прямом смысле слова — Константинова. Возможно, твой проект будет невероятно прибыльным. Тогда муж согласится дать тебе денег?
— Конечно. Экономическая бесперспективность моей затеи — вот, что его останавливает.
— Докажи, что она не бесперспективна!
— Легко тебе говорить. А если меня и вправду ждёт долговая яма глубиной в нефтяную скважину?
— Всё можно выяснить путём математических расчётов.
Валерия не успела ответить, так как послеобеденное умиротворение, царившее в хвостовой части самолёта, взрезал пронзительный вопль.
16. Токио. Скай Три — Небесное Дерево
Кроме того, что по совету Шарлотты я выбрала для себя высотную гостиницу и каждую ночь могла любоваться великолепной панорамой города, Юмико ещё и прогнала меня по всем смотровым площадкам Токио.
Мы взмывали на лифте и на сорок пятый этаж токийской мэрии, и на пятьдесят второй этаж Мори Тауэр; поднимались на старую телевизионную башню (оранжево-белую копию Эйфелевой башни), и на новую — хрустальную красавицу Скай Три, которая являлась вторым по высоте сооружением в мире.
Зависнув в стеклянном куполе Скай Три, почти в небесах, я продолжала делиться с Юмико своими проблемами. Эта девушка предоставила мне уникальную возможность побыть слабой. Когда ещё я позволяла себе так раскиснуть? Не привыкла ныть и жаловаться — танки не плачут. Но три месяца в раскалённом кратере вулкана — это чересчур даже для моих крепких нервов. Всё-таки хочется с кем-то поделиться. И хорошо, что этот «кто-то» живёт за тридевять земель и ужасно говорит по-русски: значит, не разболтает моим знакомым о моей беде…
В середине января, после зимних каникул (мы с Константиновым сократили их до трёх дней, но отметили разнузданным сексом и весёлой пьянкой) мне позвонила какая-то женщина. Вернее, не женщина, а помесь мадагаскарской гадюки и австралийского шакала.
