Подполковник не стал перечить. Он попросил понятых приблизиться и сфокусировать внимание на его действиях, а потом сделал так, как я сказала. Все, замерев, ждали результата эксперимента. Красные пятна на щеках Валерии расползлись, как медузы, её глаза лихорадочно блестели. Она тяжело дышала и кусала губы.
Надо, всё-таки, держать себя в руках!
Я тоже волновалась. А вдруг ни одной капли чернил не проникло внутрь дозатора, и все таблетки по-прежнему розового цвета?
Ну и что.
Конечно, разоблачение уже не будет таким эффектным, но если контейнер с витаминами отдадут на экспертизу, то специалисты обязательно найдут на дозаторе хотя бы пару чернильных молекул.
Геннадий Иванович высыпал содержимое коробочки на лист бумаги и, к моему счастью, все увидели, что несколько таблеток окрасились в чёрный цвет.
— Как вы это объясните, Валерия Владимировна? — холодно поинтересовался подполковник. — Почему в вашей сумке находится контейнер Беаты?
Позади раздался судорожный всхлип. Это впечатлительная Ира зажала рот руками, чтобы не закричать от ужаса. До неё дошло, что произошло в их распрекрасной фармацевтической компании. Директор по продажам угробил директора по маркетингу. Остальные коллеги тоже не спускали с Валерии изумлённых глаз — смотрели на неё так, словно увидели впервые.
— Валерия Владимировна, вы ответите на мой вопрос? — настойчиво повторил подполковник.
Взгляд Валерии беспомощно метался, она не знала, что сказать. Пару раз она открывала рот, чтобы произнести какую-то фразу, но передумывала. Видимо, понимала, что любое неосторожное слово может навредить ей ещё больше. Валерия не подготовилась к подобному развитию событий, она не ожидала, что бракованная перьевая ручка спутает ей все карты. Скорее всего, она надеялась, что смерть на борту авиалайнера спишут на несчастный случай, тем более что Беатина аллергия давала возможность это сделать. А если такой вариант не пройдёт, и начнётся разбирательство, Валерия подстраховалась, снабдив дозатор с ореховой пыльцой моими отпечатками.
Но откуда ей было знать, что несколько таблеток в Беатином контейнере окажутся чёрного цвета…
— Валерия Владимировна, я вас задерживаю для дальнейшего выяснения обстоятельств. Остальные свободны.
Валерия скрипнула зубами, да так громко, что этот зверский зубовный скрежет заставил всех вздрогнуть. Она метнула в меня яростный взгляд — странно, что я не вспыхнула, как факел.
— Ненавижу тебя, ненавижу, — прошипела Валерия. — И её ненавижу!
— Но почему? — прохлюпала откуда-то Ира. — Валерия Владимировна, почему вы это сделали, почему?!
— Беата ухитрилась урвать себе должность коммерческого директора, — громко разъяснила я.
— Да ладно! — воскликнула Ядвига. — Мы все знаем, что это место пообещали Валерии Владимировне. Она и речь сочиняла.
— Беата тоже сочиняла. Вот так. Валерия Владимировна трудилась, не покладая рук, натужно пыхтела, как паровоз, доказывая начальству свою преданность. А красавица Беата упала в кровать к вашему генеральному директору и лихо обошла Валерию на финишной прямой. И всё! Пост пообещали Беате. А к назначению прилагаются шикарный офис, личный лимузин, пакет акций «Фармаконики» и перспектива войти в Совет директоров.
— Хм… — задумалась Ядвига. — Личный лимузин! Пакет акций! И всё это Беате? Да я бы и за меньшее убила! — она посмотрела на Валерию с сочувствием.
— А-а! — задохнулась Ира.
Мартецкий похлопал её по плечу.
— Ядвига шутит, — мрачно сказал он. — Ну и дела… Лера, а как ты узнала, что Беата тебя обставила?
— Вот, как-то узнала, — ответила я, так как каменная статуя, бывшая недавно Валерией Осокиной, утратила дар речи. — А меня она выбрала на роль убийцы. Специально подсунула в руки контейнер с витаминами, когда мы пили чай, чтобы я оставила на нём отпечатки.
— Надо же. А вы-то весь полёт рыскали по салону, всех опрашивали, искали преступника, — усмехнулась Ядвига. — Вы-то что плохого сделали Валерии Владимировне? Почему она решила повесить на вас труп?
— О, у нас старые счёты! Более двадцати лет уже прошло, а моя однокурсница никак не может мне простить одну авантюру. И вот она решила убить двух зайцев — убрать с дороги сексуальную и опасную Беату, а заодно отомстить мне. Да, Лера?
— Молодец, соображаешь, — замогильным голосом отозвалась Валерия. — Только не надо было с тобой связываться. Подставила бы бессловесную Иру, и никаких проблем.
— А-а-а! — всколыхнулась Ира, словно её ударили, и через мгновение затряслась от рыданий.
— Тише, тише, не принимай всё близко к сердцу, — успокоил её Мартецкий. — Змея ты, Валерия!
38. Аэропорт Кольцово. Двое в «мерседесе»
Наконец-то, мне вернули имущество — смартфон, сумку, мой элегантный и удобный чемодан на колёсиках… Я тут же проверила входящие звонки и сообщения, и меня накрыло лавиной нежности: все беспокоились о том, как я долетела, все удивлялись моему молчанию и внезапному исчезновению.
Дочка позвонила три раза и прислала двадцать восемь эсэмэсок. Юмико отправила пять сообщений, подруга Настя — четыре, юристка Света — три, партнёры по работе — восемнадцать. Но самое главное… Самое главное — Константинов позвонил и написал двенадцать раз! Ах!
И я ни разу не ответила.
Меня в это время пытали в застенках.
— Что случилось? Ты жива? Где ты? Я тебя не вижу! — прозвучал в трубке любимый голос. Константинов говорил отрывисто и резко. Ещё бы! Ему пришлось из-за меня поволноваться.
А уж как я из-за него!
— Нас только что отпустили. Иду на парковку, — доложила я в телефон.
Оказывается, Володя приехал меня встречать, и всё это время — долгих четыре часа — нарезал круги по местности или приставал к работникам аэропорта с требованиями выдать ему «его девочку»…
Нас выпустили из офисных помещений через какой-то конспиративный боковой выход. Я из последних сил ковыляла на каблуках и волокла за собой чемодан по мокрому асфальту. Ледяной утренний воздух в одно мгновение превратил меня в сосульку. Надо было захватить с собой шубу. Прямо на трапе самолёта нас встретила суровая и морозная уральская весна, так не похожая на нежную, наполненную благоуханием сакуры, весну в Токио.
Сотрудники «Фармаконики» — теперь их осталось всего четверо — со мной попрощались. Мы были совершенно измучены, поэтому не стали обсуждать произошедшее, а уныло побрели в обход здания на площадь перед главным входом, где располагалась парковка. Каждая клеточка моего тела изнывала от страшной усталости, на меня словно повесили пудовые гири. Силы закончились внезапно — как только стало понятно, что опасность миновала.
Для меня возвращение домой превратилось в нескончаемую одиссею, полную противоречивых чувств и впечатлений. Битва с Геннадием Ивановичем скрутила мои нервы с плотный клубок, упругий, как теннисный мяч. И сейчас этот мяч лихорадочно колотился в груди, поднимаясь к горлу и лишая дыхания.
